Одержизнь - Анна Семироль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Акеми! – окликает он японку, которая тревожно прислушивается к тишине провала перед ними. – В каком месте начинает всё сыпаться?
– Метрах в четырёх от края. Вот там, где плита придавила павильон. Я еле успела залезть.
– Учитель, я проползу поближе.
– Нет, Жиль. Вы с Акеми весите почти одинаково, она даже меньше, пожалуй. Даже если ползти – ты всё обрушишь.
– Надо рискнуть! – умоляюще восклицает Жиль.
– И потом думать, как ещё и тебя из-под завала доставать? – резко оборачивается на мальчишку Гайтан. – Сопляк тупой!
– Сам поползёшь? – вскидывается Жиль.
– Да тихо вы! – внезапно взрывается Фортен. – Время идёт, а они тут отношения выясняют! Девочку вынимать надо, пока её не раздавило! Надо как-то спустить ей трос. Обвязать. Хотя бы за руки. И тащить. Иначе – никак, понимаете?
Все умолкают и смотрят друг на друга, словно ожидая подсказки. Одна Амелия незаметно отходит в сторону, карабкается на плиту.
– Сорси! – зовёт она тихонько. – Я к тебе сейчас приду. Ты не бойся.
Она спускается обратно, подбегает к взрослым, дёргает Гайтана за рубаху:
– Месье Гайтан, покажите мне, как трос вязать. Я помогу Сорси!
– Так, малышка, в сторону, – не очень дружелюбно отмахивается Йосеф. – У взрослых тут типа как у твоего папы этот… Совет.
– Я маленькая! Я там пролезу! – не унимается Амелия.
– Исключено, – качает головой Ксавье.
– Учитель, а кто, если не она?
– Жиль, замолчи! Ты хочешь рискнуть жизнью Амелии?
Поднимается жуткий шум, взрослые спорят. Жиль пытается перекричать всех, что-то доказать, но его никто не слушает. Амелия поднимает с земли конец троса, тычет его в руки Фортену:
– Месье Фортен, помогите. Как завязать это, чтобы вы вытянули Сорси? Она плачет же… ей страшно. Надо скорее!
Жиль замолкает на полуслове, берёт верёвку и обматывает предплечья библиотекаря, объясняя попутно Амелии:
– Смотри внимательно. Помнишь цифру «восемь»? Тебе надо будет сделать много восьмёрок для Сорси. Видишь, как я хвостиком троса веду? Сможешь сама?
– Да. А как завязать?
Мальчишка показывает, как закрепить узел, просит повторить. Девочка послушно стягивает тросом запястья библиотекаря, затягивает узел.
– Всё правильно? – спрашивает она.
– Да. Всё верно. Гайтан! Учитель! Акеми! Помогите понадёжнее привязать Амелию.
– Я сказал «нет»! – машет рукой священник, но остальные молчат.
Акеми снимает с себя куртку, принесённую из супермаркета, надевает её на Амелию. Подворачивает рукава, потуже завязывает пояс.
– Я как в платье! – радуется девочка.
– Так ты меньше поцарапаешься, когда будешь ползти, – рассказывает Акеми. – Ткань очень плотная, она тебя защитит. Ручки спрячь в рукава, как до края доберёшься – высунешь их.
– Это как в перчатки?
Акеми кивает. Смотрит на девочку, потом на мужчин.
– Как будет крепиться трос на ней?
– На поясе, потом крест-накрест, под мышками, – показывает Гайтан. – И пройдёт вот тут, спереди. Не спиной же вперёд нам ребёнка вытаскивать.
– Тогда надо ещё что-то ей вокруг пояса, – задумчиво произносит Акеми. – Или трос больно врежется.
Фортен снимает штаны, оставшись в одних трусах и куртке. Складывает штаны вдоль, оборачивает Амелии вокруг пояса. Гайтан и Ксавье в четыре руки крепят трос.
– Я стала толстой, – хихикает Амелия.
– Малышка, – напутствует её священник, – ты осторожно ползёшь к краю. Потом тебе придётся повиснуть на верёвке, мы тебя будем крепко держать и медленно опускать. Старайся хоть одной рукой держаться за трос, когда будешь спускаться. Это будет самое трудное. Мы прицепим конец второй верёвки к тебе, ею ты обвяжешь руки Сорси. И мы вас вытянем обратно.
– Ага! – радостно кивает девочка и, ни слова больше не говоря, направляется к пролому.
Четверо мужчин и Акеми берутся за трос и с тревогой наблюдают, как Амелия ложится и ползёт к краю. Стучат, осыпаясь вниз, мелкие камни. Асфальт выдерживает лёгкую малышку. У самого разлома Амелия останавливается, долго возится, подтягивая за собой вторую верёвку.
– Там далеко! – сообщает она. – Как мне спуститься?
– Привяжи к руке вторую верёвку, – спокойно диктует Ксавье. – Привязала? Молодец. Теперь берись за свой трос двумя руками. Крепко? Теперь переваливайся за край. Перекатись. Мы держим, давай!
С коротким вяканьем девочка сваливается с края. Трос в руках взрослых натягивается, они удерживают его, понемногу отпуская. Шум падающих кусков асфальта усиливается, Акеми закрывает глаза, закусывает губы.
– Амелия! Ты как?
– Я летаю! – бодро откликается она. – Вижу Сорси! Ой, она совсем застряла, опускайте меня скорее!
Её спускают – медленно, ладонь за ладонью, бережно перехватывая друг у друга трос. Кажется, проходит вечность, прежде чем девочка зовёт:
– Ещё чуть-чуть! Я дотянулась! Сейчас отвяжу свою верёвку и привяжу Сорси. Я скажу, когда тянуть!
На минуту воцаряется тишина, и вдруг девочка испуганно визжит:
– Тут всё двигается! Тяните нас!
Осыпающиеся в провал камни уже не шуршат – гремят, рушась вниз потоком. Оба троса натягиваются до предела, врезаются в ладони. Гайтан с рыком тащит тросы на себя, тянет так, что лопается рубаха на спине. Асфальт под ногами крошится, поддаётся под пятками. Фортен, стоящий последним, разворачивается, подставляя под тросы плечо, переступает мелкими шажками, тянет. Амелия что-то кричит, но сквозь шум нельзя ничего разобрать.
– Вижу её! – восклицает Жиль. – Надо помочь. Удержите их вчетвером?
– Давай! – командует Ксавье. – Жиль, беги!
Мальчишка ползком спешит туда, где мельтешат над краем разлома маленькие ручонки. Перехватывает Амелию за запястье, тянет к себе.
– Упрись ногами в край! Подтягивайся! По мне ползи! ТЯНИТЕ!!!
Несколько мощных рывков – и девочка уже на спине Жиля, а мальчишкина ладонь касается холодных как лёд пальцев Сорси. И тут Жиль понимает, что собственный вес медленно стаскивает его за край.
– Чёрт… Мне придётся на тебя падать. Да тяните же быстрее! Слушай. Прости. Будет больно, или я…
Он съезжает вперёд, обдирая живот и щёку, слыша, как жутко кричит Акеми, и выбросив вперёд правую руку. Пальцы проскальзывают под верёвкой на запястьях Сорси, мальчишка падает за край, успев сцепить пальцы обеих рук у Сорси за спиной и обхватить её ногами. Вопль девушки у самого уха отдаётся жутким звоном, перед глазами плывут круги. Сорси орёт от боли, плачет, Жиль почти физически чувствует, как ей больно, но рук не разжимает.
Он не помнит, как они оказываются в безопасности. Его отрывают от бьющейся в истерике Сорси, Акеми гладит его по спине, плачет, что-то спрашивает, вокруг скачет Амелия и тоже вопит… Ночь расцветает странным слепяще-белым цветом. «Странно, – успевает подумать Жиль, теряя сознание. – Она не тёмная. Она оглушительно яркая…»
У Акеми трясутся руки. От позы, в которой она застыла, болит спина. То, что перед глазами, видеть не
