Маленькое одолжение. Продажная шкура - Джим Батчер

На мгновение она пристально посмотрела на Анастасию – а потом на меня.

Ларины глаза разом посветлели на несколько оттенков, полные губы раздвинулись – она вдруг поняла. На лице ее заиграла очень, очень легкая улыбка. Она не спускала с меня глаз.

Я довольно поспешно отвернулся, забрался в «ройс» и тронул его с места. И не оглядывался до тех пор, пока поместье вампиров не осталось в пяти милях позади.

Анастасия не дергала меня до тех пор, пока мы не оказались в ближних пригородах, и только тогда повернулась ко мне:

– Гарри?

– М-м-м? – откликнулся я.

С точки зрения вождения «ройс» мало отличался от танка. Инерция его находилась в прямой зависимости от массы, усилители руля и тормозов отсутствовали как класс. Эта машина требовала уважения к законам физики, а еще надо было просчитывать все свои действия на несколько шагов вперед.

– Ты мне ничего не хочешь сказать? – поинтересовалась она.

– Черт, – пробормотал я.

Она смотрела на меня глазами, которые показались мне в несколько раз старше ее лица.

– Ты надеялся, я не услышу то, что говорила Жюстина.

– Угу.

– Но я слышала.

Минуту или две я вел машину молча.

– Ты уверена? – спросил я наконец.

Она тоже подумала, прежде чем ответить.

– А ты уверен, – произнесла она уже мягче, – что ничего не хочешь мне сказать?

– Капитану Люччо – ничего, – буркнул я. Это вышло жестче, чем мне хотелось бы.

Она протянула левую руку и положила на мою правую, которой я держался за рычаг переключения передач.

– А Анастасии? – спросила она.

Я невольно стиснул зубы. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы взять себя в руки.

– У тебя есть родные?

– Да, – кивнула она. – Формально есть.

– Формально?

– Те мужчины и женщины, с которыми я росла, которых знала? Они уже несколько поколений как умерли. Их потомки и сейчас живут по всей Италии, в Греции, даже в Алжире несколько человек – но не думаю, чтобы они горели желанием приглашать свою прапрапрапрапрапрапрабабку в гости на Рождество. Они мне чужие.

Я нахмурился, обдумывая это, потом посмотрел на нее.

– Чужие.

Она кивнула:

– Большинство людей, Гарри, не готовы смириться с тем фактом, что люди могут жить так долго, как мы. Есть отдельные семьи – Марта Либерти, например, живет вместе с одной из своих прапра-не-знаю-сколько-раз-правнучек и ее детьми. Но гораздо чаще попытки чародеев поддерживать близкие отношения с родней плохо кончаются. – Она склонила голову, вероятно проверяя, хорошо ли держится перевязь. – Раз в пять или шесть лет я навещаю своих – смотрю издалека так, чтобы они не заметили. Проверяю, не появился ли на свет кто-нибудь, обладающий нашими способностями.

– Но когда-то у тебя была настоящая семья.

Она вздохнула и отвернулась к окну.

– Ну да. Только очень давно.

– Я помню отца. Немного. А так рос сиротой.

Она поморщилась:

– Dio, Гарри! – Ее пальцы сжали мне локоть. – У тебя что, вообще никого не было?

– И если я нашел кого-то, – продолжал я, чувствуя, как перехватывает горло, – я пойду на все, чтобы защитить его. На все.

Анастасия снова взглянула в окно и вдруг зашипела – похоже, от злости.

– Маргарет. Чертова эгоистичная сучка.

Я удивленно посмотрел на нее. Это едва не стоило нам жизни, потому что обгонявшая машина подрезала нас, и я еле успел затормозить.

– Ты… ты была знакома с моей матерью?

– Все Стражи знали ее, – негромко ответила Анастасия.

– Она что, тоже работала Стражем?

Анастасия, помедлив, покачала головой.

– Она считалась угрозой законам магии.

– Что это значит?

– Это значит, что она сознательно балансировала на грани нарушения законов – так близко, как только могла. При каждом удобном случае. Всего через год после того, как ее приняли в Совет, она развернула агитацию за внесение изменений в законы.

На некоторое время я сосредоточился на дороге. До сих пор никто из Совета не говорил мне столько о той загадочной женщине, что подарила мне жизнь. Руки как-то разом вспотели, сердце колотилось быстрее, чем полагалось бы.

– Каких изменений?

– Ее бесило то, что в законах нет ни слова о добре и зле. Она возмущалась тем, как чародеи используют свои способности, чтобы выманивать у людей деньги, унижать смертных и манипулировать ими. И больше всего