Действие вместо реакции - Олег Юрьевич Цендровский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Следовательно, та наивысшая власть, которой вообще может обладать существо, есть власть над его собственными действиями и реакциями – над проявлением себя в ситуации, которая вне нашего контроля.
Насколько удачен будет этот выбор, зависит от того, насколько упорядочен и развит наш ум. Нам требуется разобраться в расстановке сил внутри и привести это многообразие к гармоничному взаимодействию. Когда мы это понимаем, в нас набирает силу высшее из всех творческих стремлений: стремление ума к познанию и совершенствованию самого себя.
Это стремление зачастую называют саморазвитием, и у нас обычно не возникает ни малейшего сомнения в его благородстве. Оно кажется отлитым из чистого золота. И правда, что может быть лучше саморазвития? Мы так воодушевлены, что забываем обратить внимание на каверзный вопрос: что конкретно саморазвивается в нашем саморазвитии?
По большей части, саморазвитие выглядит так. Мы стараемся избавиться от недостатков и приобрести положительные качества. Мы работаем на будущее и в поте лица выковываем лучшую версию себя. Мы формируем сильные стороны и искореняем слабости, а затем ищем способы удержать и приумножить все накопленное нами.
Очарованность процессом саморазвития мешает увидеть, куда он в действительности направлен и откуда он исходит.
Первоначальный творческий порыв большого ума оказывается перехвачен эго. Он становится средством для его самоутверждения. В этом случае мы развиваемся, чтобы потреблять свое собственное отражение в зеркале. Мы работаем над собой как над стимулом для любования, как над деликатесом для себя самих же, а также как над выставочным экземпляром, который могли бы восхищенно обозревать другие.
Внутренняя работа позволяет эго повысить самооценку и укрепить авторитет. В конце концов, довольство собой есть высшее из лакомств. Это сладчайший из стимулов. Саморазвитие для эго есть новый перспективный рынок, где можно заработать баллы репутации и в своих глазах, и в чужих. Здесь можно приобрести щит из духовности, который отражает атаки нашего сомнения в себе и чужую критику. Так эго получает возможность убедить себя и других, что в действительности оно является своей противоположностью.
Параллельно этому, мы пополняем арсенал своих средств для приобретения ресурсов и увековечивания своей личности и своей собственности. Развиваемые нами полезные качества есть просто инструменты для реализации установки на обладание. Это инструменты накопления и удержания временных форм, которые задвигают содержание на задний план.
Самые светлые примеры саморазвития поражены тем же недугом эгомании; просто он не так заметен. Это иное течение болезни – эгомания в мягкой, но хронической форме.
Допустим, мы поставили перед собой цель стать крайне сведущими и умными. Наши намерения благородны и самоотверженны. Мы хотим принести как можно больше пользы миру и лишь для того двигаемся вперед сами. Мы решили, что добиться улучшения мира есть самое главное. Потому мы копим знания и навыки, мы взращиваем трудолюбие и дисциплину. Наконец, мы создаем некоторую организацию, которая объединяет людей вокруг этой деятельности и распространяет благие идеи в обществе.
Вне всяких сомнений, нечто хорошее действительно происходит. Но одновременно внутри нас может медленно начаться процесс мутации. Установка на обладание начинает разрастаться.
Наша фиксация на хорошем, на достижении и удержании блага понемногу становится разрушительной, она становится «злом». Мы так хотим, чтобы хорошего было больше, а плохого меньше, что уцепляемся за результат и за фантазии о нем.
Во-первых, это цепляние снижает нашу гибкость и адаптивность. Оно привязывает нас к заготовленному представлению о том, как все должно быть и как все должно сохраняться. Во-вторых, цепляние порождает конфликты в лимбической системе. Они отнимают силы, зашумляют ум и делают нас глупее.
В итоге, эффективность наших благих трудов снижается. Мы приносим меньше блага, чем могли бы, именно потому, что уцепились. Мы неправильно расставили приоритеты между процессом и результатом, между сутью и формой. Наконец, мы становимся невротичнее и несчастнее.
В особо тяжких случаях мы можем из святого отца превратиться в инквизитора и охотника на ведьм. В истории такое случалось бесчисленное количество раз. Это значит, что претворение блага становится, в сущности, способом агрессивного расширения нашего эго вовне и закрепления наших представлений о благе любой ценой.
Нам так хочется блага, что мы готовы стереть в пыль все и вся, что этому благу мешает. Если же мир не хочет быть облагодетельствован, мы пытаемся загнать его в придуманный нами рай пинками.
То, что началось как искреннее и относительно чистое саморазвитие и добывание блага с небольшой примесью эгомании, мутировало. Эгомания, как раковая опухоль, распространилась по уму. Пятнышко превратилось в жадную черную дыру. Мы потеряли контроль, и наши поиски блага теперь есть просто ложный фасад для увековечивания себя и для разрушения. Они стали своей противоположностью.
Когда мы ориентированы на создание и удержание будущего результата, который кажется нам благим, наша деятельность всегда с червоточинкой. В ней чувствуется изрядная толика установки на обладание. И то, что мы при этом хотим обладать чем-то «хорошим» и даже не для себя, а для других, мало что меняет.
Как и все, что делает эго, саморазвитие эго основано на сопротивлении времени. В действительности, это просто установка на обладание, направленная внутрь. Ориентация на результат замораживает наше развитие, потому что ограничивает его движение привязкой к узкому шаблону. Чтобы по-настоящему двигаться вперед, мы должны чаще смотреть перед собой и меньше витать в облаках.
Цепляние помещает восприятие в узкий тоннель и рождает внутри жажду и агрессию. Когда мы заперты в тоннеле эгоцентрического саморазвития, у нас имеется некий образ лучшей версии мира и лучшей версии себя. В уме сложились ожидания и заготовки и постепенно наполнились энергией цепляния. Цепляние придает им тяжесть и неподвижность, мешает нам сменить курс. Оно вытягивает энергию и оглупляет.
У нас есть четкий план, и мы концентрируемся на нем и им заворожены. Мы стремимся притянуть жизнь к заготовленному нами шаблону и затем увековечить свое достижение.
Да, в тоннеле возможно крайне быстрое движение. Но вместе с тем при всей набранной нами скорости в тоннеле сохраняется сущностная неподвижность. Статичным остается самое главное: траектория нашего движения. При эгоцентрическом саморазвитии мы несемся на бешеной скорости и приобретаем разнообразные «полезные» качества, но, в сущности, мы остаемся на месте.
Движение в тоннеле эго осуществляется по жесткой траектории и не находится в живом контакте с ситуацией. Оно поражено трупным окоченением. Так и саморазвитие эго при всей видимой динамике внутренних перемен
