Действие вместо реакции - Олег Юрьевич Цендровский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При установке на бытие – скорее наоборот. Приобретение и расширение есть в первую очередь итог внутренней перемены. Это следствие проявления себя. Движение извне внутрь меняется на движение изнутри вовне. Мы перестаем быть голодным ртом, который с жадностью засасывает в себя мир и присоединяет к себе ценности.
Если еще раз вернуться к аналогии с телегой и лошадью, то результат деятельности важен, как важна телега. Процесс проявления себя важен, как важна лошадь. Но еще важнее их расстановка. Лошадь стоит впереди телеги, содержание стоит впереди формы, а процесс стоит впереди результата.
Все это справедливо и по отношению к собственности. Нет нужды раздавать свое имущество, облачаться в монашескую робу и превращаться в странника-аскета ради высокой духовности. Разница вовсе не в том, что при установке на обладание у нас есть собственность, а при установке на бытие у нас ничего нет и нам ничего и не нужно. Различие в том, куда направляется умственная энергия, по каким траекториям она движется, что перед чем стоит.
При установке на обладание мы вкладываем себя в цепляние и удержание и как следствие этого у нас образуется некоторая собственность. Нам важно, чтобы было то, а не это. Мы уцепляемся за набор обстоятельств, увековечивание его и себя.
При установке на бытие мы все отпускаем. Мы сосредотачиваем энергию скорее на свободном проявлении себя в ситуации – и, как следствие этого, у нас может образоваться, а может и не образоваться некая собственность и некий набор приятных стимулов. Все это зависит от наших целей.
Конечно, установка на бытие не предполагает, что мы будем, подобно мифическим драконам, копить гору из золота и затем возлежать на ней, охраняя свои сокровища и опаляя врагов пламенем. Она освобождает от золотых гор и от дворцов, поскольку восседание на консервных банках глупо и лишено воображения.
Когда наше бытие есть творчество, мы все равно ищем и получаем стимулы и кормим свою лимбическую систему. Многие наши не самые духовные потребности нуждаются в удовлетворении, а подчас даже довольно эгоистические потребности. Но они нами не управляют. Не они есть главное.
Мы не слуги своего коня и не следуем покорно за ним, за его аппетитами, заскоками и взбрыкиваниями. Иначе получится, что вопреки всякой видимости это именно конь едет на нас верхом.
Коренной вопрос здесь: для чего мы удовлетворяем свои потребности? Делаем ли мы это ради самого эго и его мании обладания или же ради творчества и действия? Вписано ли наше удовлетворение лимбических потребностей во что-то большее? Нужно ли это нам, просто чтобы получить удовольствие и некое приятное стимулирующее воздействие или чтобы усовершенствовать действие?
Словом, нужно ответить для себя на вопрос, служит ли нам наш конь и едем ли мы на нем или это мы приставлены к своей лимбической системе как слуга и придаток? В последнем случае мы в проигрышной ситуации.
Деятельность, замкнутая на потреблении или являющаяся прокрастинацией и избеганием высших форм творчества, не принесет настоящей радости. Она не способна поддерживать ум в полноценной гармонии. Гармония обретается лишь в движении, потому что статика всегда образует противоречие с динамичным миром и с нашей собственной динамичной природой.
При установке на бытие мы не пичкаем собственное эго бесконечными тортами и стейками, галлюциногенными грибами или диетой из сырой земли и кузнечиков. Мало ли, что взбредет ему в голову? Мы ищем меру и баланс, а потому обеспечиваем своей лимбической системе здоровый и вкусный рацион.
Чтобы понять, какие именно продукты в него входят, в каком количестве и очередности, нам и нужен прямой контакт с ситуацией.
Прямой контакт
Немногим ранее мы разбирали режим внимания. Мозг входит в этот режим работы, когда мы очищаем ум от значительной доли шума и сосредотачиваемся на определенной задаче.
В последние десятилетия, однако, нейробиологи обнаружили, что название «режим внимания» не вполне корректно. Существуют занятия, при которых мы сосредоточены, но при этом мы находимся вовсе не в нем. На полную мощность работает наш, казалось бы, невнимательный стандартный режим.
Все дело в том, что настоящий критерий различия между двумя основными способами существования бодрствующего мозга состоит не в мере сосредоточенности. Он в том, что в одном режиме много эго, а в другом – мало.
Стандартный режим есть вотчина эго, а ему свойственна невротичность и некоторая рассеянность. Но когда мы беремся за большинство задач, конфликтная природа эго начинает мешать интересам самого же эго. Тогда оно вынуждено немного смолкнуть и забыть само о себе. Это позволяет нам уделить некоторой деятельности больше внимания. Позволяет до известной степени раствориться в ней и забыть о своем «Я».
Существуют, однако, и формы эгоцентрической сосредоточенности. При них внимание остается устойчивым, хотя эго вовсе не отступает на задний план.
Такое случается, когда мы размышляем о самих себе и своих проблемах, а также обдумываем отношение других людей и вообще мира вокруг к нашей персоне. Здесь эго не мешает нашей погруженности в некоторое занятие по той простой причине, что в такие моменты мы и есть наше занятие.
Несмотря на то, что существуют несколько видов концентрации вне так называемого режима внимания, это название все равно остается уместным. Прежде всего, абсолютное большинство форм сосредоточенности все равно проходят именно в нем. Это первый и чисто статистический довод, дающий ему право сохранить это название.
Второй же довод идет от сути. Мы не можем быть подлинно внимательными, пока смотрим на мир и на себя через призму эго. Такая внимательность является узкой и неполноценной. Она замурована в подзорную трубу, загнана в эго-тоннель. Повышенная осведомленность в деталях мешает восприятию общей картины, а также пониманию этих деталей. Смысл деталей находится вне их, в той связи, которая существует между ними и широким контекстом жизни.
Подлинное внимание может быть только панорамным и свободным от шума из лимбических омрачений. Оно требует отказа от эгоцентрического восприятия опыта, где все агрессивно стягивается к вымышленной центральной точке и тем самым искажается. Через подзорную трубу эго не способно разглядеть даже само себя. Чтобы увидеть себя, ему требуется уйти от себя и отдалиться.
Таким образом, в стандартном режиме правит бал лимбическая система и находящийся в ее власти механизм централизации опыта – наше эго. Стандартным режимом управляют противоречивые импульсы желания, а потому он производит огромное количество шума, жажды, агрессии, страдания.
В режиме внимания
