Решимость: почти святой Брайан - Анастасия Сагран
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Моргана не очень хотела полагаться на волю случая и запиской попросила Брайана о встрече. Он больше не обладал святостью, позволявшей смотреть глубже, чем хотелось бы, а его невинность, как она понадеялась, заключалась не только в отсутствии постельных прегрешений, но и в отсутствии коварства и в неумении разгадывать чужие тайные замыслы, то есть в полном отсутствии подозрительности.
Однако Брайан сослался на занятость и отказался встретиться. Что было делать? Моргана не могла отправиться к нему сама – это бы заставило кого-нибудь усомниться в её очень удобной «связи с наследником». Тогда она решила подождать момента, когда губернатор Ньона решит посетить резиденцию императора. Но и дел к императору у Брайана на тот момент не было. Выяснив это, Моргана попросила Бесцейна пригласить Брайана в Абверфор по любой из причин, лишь бы она могла наедине переговорить с ним.
Император заметно выпучил глаза. Не донёс вилку до рта. Эрия, застыв ненадолго, поставила было поднятый стакан на место. Коул Крэйг продолжал спокойно есть, разве что молча, тогда как Ральф Оллуа, обедавший с императором, откинулся на стуле и уставился на Моргану так, будто она заявила о собственном предательстве, а не выпрашивала у хозяина возможность встретиться с другом.
Оглядев всех, она спросила:
– Разве это так уж плохо скажется?
– Это вовсе не скажется. Ни на чём, – ровно сказал ей Эрик. – Я втайне ждал этого момента. Мне было интересно узнать, когда ты об этом попросишь.
Моргана молчала, ждала. Эрик взглянул на жену, и та в ответ посмотрела на него. Эрия как бы сказала ему что-то глазами, что-то, что ему не понравилось, что имело мало отношения к делу.
– Я узнаю у него, как продвигается строительство Сердца Цитадели, – решил Эрик. – Затем уйду в свой кабинет. Как только отпустишь его, придёшь ко мне.
– Мне не понадобится много времени, – пообещала Моргана.
– Стало быть, только разговор? – мягко поинтересовался Ральф.
– Конечно, только разговор.
– О чём?
Этот вопрос неожиданно поставил эскортесс в тупик.
Моргана знала, что крылатые видят ложь и за время общения с ними так привыкла говорить только правду, что чуть не забыла, что Оллуа – человек и ему можно врать в лицо. Однако когда она собралась с мыслями, оказалось, что она совершенно не может ничего сказать. Одно только кипело в её мозгу: «Не говорить о письме Игрейне!»
– Перестаньте, Оллуа, – снял напряжение Коул Крэйг. Он говорил пусть и насмешливо, но задорно: – Всем известно, что Брайан Валери хорош собой. Моргана желает попытать счастья. Может и повезёт… это же из-за неё он пал. Я, пожалуй, составлю отцу компанию в кабинете. Мало ли, вдруг свидание затянется.
Моргана хотела бы сказать, что Брайан мёртв ниже пояса, но смолчала.
Из-за молчания Морганы, или нет, но в глазах Ральфа блеснул гнев. Он злился, потому что думал, что она собирается «изменить» Эрику? Но ему же должно быть известно, что Эрик спит только со своей женой, разве нет? Или он подумал, что Эрик и Моргана договорились о чём-то, о чём не поставили в известность его, советника? То, как пытливо Ральф затем стал смотреть на Эрика, подтвердило для Морганы последнюю её догадку.
Тем не менее, свидание было устроено. Письмо приготовлено. Брайан появился. Чётко и по существу отвечал на вопросы Эрика и Коула Крэйга. И не выразил абсолютно ничего, когда Эрик, прощаясь, сказал, что Моргана желает поговорить с ним. Император вышел, а Коул Крэйг подмигнул Моргане и пошёл, как обещал, составить компанию отцу.
– О чём разговор? – поинтересовался Брайан.
– А как же… это: «Я рад тебя видеть, как давно мы не говорили с тобой», м-м?
– Да о чём с тобой разговаривать… – вздохнув, протянул Брайан и сел в кресло рядом.
– Как это о чём?.. – хотела было возмутиться Моргана, но Брайан окончательно срезал всю планируемую женщиной ветвь разговора:
– Раньше мы только и разговаривали, как о Ньоне, Боге, Книгах Свидетельства и твоих грехах, – скучно и равнодушно говорил он. – Когда ты так и не приняла крещение, я понял, что вера в тебе не взросла. А раз вполне не проявилась под влиянием святого, значит, и теперь её нет.
– Ты – зануда.
– Мне уже говорили это, – Брайан смотрел на неё с невесёлой улыбкой. – Вряд ли ты вообще скажешь что-то, чего я ещё не слышал.
– А тебе говорили, что ты никогда святым и не был?
– Нет, не говорили. А если бы сказали, то я бы ответил, что был святым, но вовремя не умер, как положено.
Моргана фыркнула:
– Как будто это от тебя зависело!
– Да, зависело. Моя молитва ещё была чудотворна, и я молился о том, чтобы подольше остаться с вами и спасти вас. Молился бы о том, чтобы Он забрал меня, так бы и произошло.
– Я ещё раньше заметила, что ты удивительно легко подгоняешь неудобные истины под своё воззрение.
– Так все делают.
– Разве?
– А если нет, то считают себя жертвами.
– Но каким извращённым умом нужно обладать, чтобы подгонять правду под твою узость мышления?
– Ты намекаешь, что Учение Церкви сужает мышление?
– А что, нет?
– Нет!
Глаза крылатого вспыхнули гневом. Когда говорят, что по глазам человека, фита и перевёртыша можно увидеть гнев, то говорят несколько образно. На самом деле напрягаются определённые мышцы лица, раздуваются крылья носа, да и на объект гнева устанавливается пристальный, прямой, немигающий взгляд – вот и всё, что есть. В редких случаях вздуваются жилки на шее и висках. Крылатые тоже отличались всем этим, но в их случае гнев ещё и окрашивает радужку глаз в красный цвет. Ко всему прочему Моргане как-то вспомнилось, что Брайан упоминал о том, что гнев может довести до убийства. Едва ли не самой живучей твари на планете, эскортесс, должен бы быть смешон даже самый сильный гнев Брайана, но… почему становится так страшно? Может она боится не расправы, а немилости?
Обо всём этом Моргана успела подумать, когда Брайан медленно поднимался с места.
– Да во что ты превратилась? Ты всегда была такой?
– Я не…
Но Брайан ушёл от разговора так, как уже сделал однажды – ногами. Моргана бросилась
