Ярость огня - Розария Мунда
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Участие в подобных зрелищах всегда считалось честью для наездников смирения.
Аврелианку Роуда звали Райла. Ее облили водой, чтобы затушить боевое пламя и немного продлить процесс. К тому времени, как мы приблизились, она уже устала палить пеплом и набросилась на свою жертву. Мужчина, падая, пронзительно закричал. Я узнал его – Шонан из клана Кракен, шахтер из старой команды Имона, за чьими детьми иногда присматривала Агга.
– Очевидно, – сказал Роуд Дело, – в некоторых кланах болтали об Антигоне.
Райла перевернула Шонана, терзая того, словно тряпичную куклу. Фионна крепче вцепилась в ограду.
Когда мы были моложе, я не особо задумывался о том, что после Радамантуса Великим Повелителем станет Роуд. Иксион был жесток, а Роуд просто был его глуповатым другом. Но в последние годы – в моменты, подобные этому, – мысль о том, что у Великого Повелителя Нового Питоса всегда под рукой будет боевой дракон, леденила мою кровь. Роуду не обязательно разделять страсть Иксиона к издевательствам над людьми, чтобы быть в этом специалистом.
Мы достаточно настрадались под гнетом полуаврелианцев, когда у них закончились драконы. Но когда следующие поколения усядутся на спины драконов…
– Твоему отцу это бы не понравилось, Роуд, – сообщил Дело.
– А ты собираешься рассказать ему?
Дело промолчал. А Роуд продолжил разглядывать Шонана, почесывая редкие усы.
– Знаешь, Иксион был прав. Это веселит.
Позади нас раздался голос Брэна:
– Мой господин, не кажется ли вам, что с него достаточно…
Роуд обернулся к нему, замахиваясь, и Брэн тут же замолк. Сжимая кулаки, Фионна опустила глаза, чтобы не видеть Шонана. Дело перевел взгляд с наездников смирения на Райлу, терзающую Шонана. А затем сделал шаг к Роуду.
– Иксиона здесь нет, – заговорил он, и его голос понизился, становясь глубже, – и если крестьянин умрет, тебе придется заплатить его семье.
Всем известно, что Радамантус был строг к Роуду.
Роуд со вздохом поднял руку. Райла с тихим скулежем расцепила клыки, отпуская руки Шонана.
Брэн застыл у ворот:
– Мой господин, прошу вас…
Роуд снисходительно взмахнул рукой, и Брэн, проскочив в ворота, бросился на помощь Шонану. Он обошел Райлу, с любопытством обнюхивающую его, и поднял Шонана на ноги. Я изучал самку дракона, гадая, сколько проблем она доставит в логове. Подобные вмешательства раздражали драконов, делая тех более агрессивными к своим смотрителям. У меня уже имелось несколько ожогов от Райлы, и я не желал, чтобы к ним добавились новые.
Роуд отвернулся от загона, и его тон стал деловым:
– Вот этот, – он ткнул большим пальцем в Шонана, – подслушал сплетни о Первой Наезднице-простолюдинке, которая способна декламировать стихи на драконьем языке, словно она сама была драконорожденной. Нам бы хотелось узнать, где он мог об этом услышать, Грифф? – Мое имя в конце предложения прозвучало как удар хлыста.
Я лишь однажды рассказал историю Антигоны Агге на крыльце нашего дома в ту ночь, когда вернули тело Джулии. Но Бекка наверняка подслушала нас, и если она нашептала ее другим детям, за которыми присматривала Агга, те, скорее всего, повторили эту историю своим родителям.
Фионна подняла голову при звуке моего имени, взглянув на меня своими распахнутыми от страха глазами. Дело угрюмо наблюдал за тем, как Брэн ведет Шонана от загона, а затем повернулся ко мне:
– Грифф, ты говорил о нашей встрече с каллиполийцами… в городе?
Роксана презрительно усмехнулась:
– Как будто он признается…
– Да. Говорил. Мой господин.
Плечи Дело опустились. Я услышал гул в ушах. Ничто из того, чем они могли мне угрожать, не пугало меня так сильно, как вероятность того, что, если я не признаюсь, сплетня приведет к Агге и малышам. Нам крупно повезло, что они еще этого не сделали.
– Я ничего такого не имел в виду, – добавил я. – Просто… решил, что это интересная история.
Роксана пришла в себя первой.
– Сбросить, – повторила она. – Сработало с Безумной Леной, сработает и с Гриффом.
– Не глупи, – огрызнулся Дело. – Питианский флот не может позволить себе сбросить Гриффа Гаресона.
Его «Грифф Гаресон» прозвучал так, словно он говорил о непотопляемом военном корабле.
Роуд посмотрел на меня с привычным праздным любопытством:
– Он мог бы посидеть в загоне.
По тому, как нахмурился Дело, я понял, что даже он, казалось, был не в состоянии придумать, как этого избежать.
Однажды я уже побывал в загоне. Это был не тот опыт, который мне хотелось бы повторить. Я снова взглянул на Роуда, желая, чтобы мое лицо выглядело безразличным.
И в этот момент раздался сигнал тревоги.
Драконорожденные вскочили. Брэн и Фионна застыли на месте. Шонан продолжал раскачиваться, едва держась на ногах.
– Это наблюдатели, – понял я.
Каллиполийские шпионы. Наконец-то их засекли.
– Я знаю, что это, Гаресон, – огрызнулся Роуд.
Это был первый сигнал тревоги на Новом Питосе, который прозвучал не во время учений, но стоило нам броситься в Крепость и направиться к арсеналам, я почувствовал вовсе не страх, а предвкушение. Я помнил тех двух мерцающих небесных рыбок, занырнувших в облачный покров за Кракеном.
«Легкая добыча».
Я думал о клыках и когтях, оставивших следы на теле Шонана, о том, что скоро у меня появятся такие же раны, и меня захлестнула самоубийственная дерзость:
– Как насчет пари, господин Роуд?
Мы добрались до развилки галерей, где обычно разделялись: Роуд и Роксана направятся в Аврелианский арсенал вместе с Брэном и Фионной, а мы с Дело – в арсенал Небесных Рыб. Роуд повернулся ко мне, и его глаза округлились от удивления моей дерзостью, но я улыбался. Стоя у них за спиной, Брэн закатил глаза, глядя на Фионну.
– Мое наказание отменяется, – предложил я, – если я сегодня захвачу каллиполийского наездника.
Дело разразился диким смехом, услышав мой наглый ответ, и даже на напряженном лице Роуда появилось некое подобие улыбки.
– Я подумаю, – ответил он.
9
Праздник Четвертого Ордена
ЛИ
Последний раз, когда я находился в компании патрициев, ставших представителями золотого сословия, которые свергли Триархов, они не знали, кто я такой. Я был всего лишь сиротой из трущоб, который на удивление сильно напоминал Грозовых Бичей и исключительно хорошо танцевал.
Сегодня на вечеринке у Доры они знали совсем другое. А я,
