Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть - Дэниел Ергин

Государственный министр Саудовской Аравии подтверждал, что Израиль имеет право на существование, пока будет находиться в границах 1967 г. Киссинджер пояснял, что возобновление американских поставок Израилю не следует воспринимать как действие, направленное против арабов, что это скорее вопрос отношений «между США и СССР»: Соединенные Штаты были вынуждены отреагировать на русские поставки вооружений. Положение, ранее существовавшее в регионе, добавил он, неприемлемо, и, когда война закончится, Соединенные Штаты возьмут на себя активную дипломатическую роль в достижении позитивного мирного урегулирования.

В заключение Никсон обещал Саккафу помощь Генри Киссинджера в качестве посредника, что, с точки зрения Никсона, было, по-видимому, безусловной гарантией успеха. Никсон также заверил Саккафа и других министров, что, несмотря на свою национальность, Киссинджер «не был подвержен давлению внутренних, т. е. еврейских кругов». Далее Никсон сказал: «Я понимаю, что вас смущает тот факт, что Киссинджер – американец еврейского происхождения. Американец еврейского происхождения может быть хорошим американцем, и Киссинджер – хороший американец. Он с удовольствием будет работать с вами». Киссинджера коробило от смущения, он еле сдерживал ярость, а Саккаф выглядел растерянным. «Мы все семиты», – быстро произнес он. Затем государственный министр направился в розарий Белого дома, где сообщил журналистам, что переговоры прошли в конструктивной и дружеской атмосфере и, как потом сообщила пресса, на них царили добродушие, любезность и взаимные комплименты. После встречи Киссинджер сообщил своему аппарату, что его удивило отсутствие каких-либо упоминаний о нефти и что арабы вряд ли начнут нефтяную войну против Соединенных Штатов.

Однако именно это собравшиеся в Эль-Кувейте арабские министры намеревались предпринять. В начале 1973 г. в одном из своих выступлений Садат, как бы «размышляя вслух» относительно вариантов в политике Египта, говорил о силе «нефтяного оружия». И примерно в то же время по его настоянию эксперты Египта и других арабских стран начали разрабатывать план его применения, учитывая при этом нарастающий энергетический кризис в Соединенных Штатах. Делегации арабов в Эль-Кувейте были знакомы с его концепцией еще до встречи 17 октября. Но на самом совещании, 17 октября, радикально настроенный Ирак отошел от общей позиции. Глава иракской делегации призвал арабские страны направить всю силу своего возмущения на Соединенные Штаты – национализировать все американские предприятия в арабских странах, вывести все арабские активы из американских банков и наложить полное эмбарго на экспорт нефти в Соединенные Штаты и другие дружественные Израилю государства. Председательствовавший на встрече алжирский министр отклонил это предложение как нецелесообразное и неприемлемое. Ямани, следуя инструкциям своего короля, также выступил против, назвав это предложение по сути объявлением США тотальной экономической войны, последствия которой для всех сторон были бы непредсказуемы. Возмущенная иракская делегация отказалась участвовать в обсуждении всех вопросов по эмбарго и покинула совещание.

Отклонив иракское предложение, арабские министры приняли решение о частичном эмбарго: сократить добычу нефти на 5 % от уровня сентября, а затем сокращать на 5 % в каждом следующем месяце, пока задачи не будут выполнены. Поставки же нефти «дружественным странам» было решено сохранить на прежнем уровне. Девять министров также приняли секретную резолюцию, рекомендовавшую «ввести самые жесткие ограничения для Соединенных Штатов», имея в виду, что «такое постепенное сокращение добычи приведет к полному прекращению поставок нефти в Соединенные Штаты каждой отдельной страной – участницей этой резолюции». Несколько стран немедленно заявили, что они начнут с 10-, а не 5 %-ного сокращения. Но независимо от размера это было более эффективное средство давления, чем запрет на экспорт в какую-либо одну страну, поскольку нефть всегда можно перевозить из одного места в другое, что и происходило во время кризисов 1956 и 1967 гг. Сокращение добычи также означало уменьшение абсолютного объема поставок. Это был хорошо продуманный и хитрый план: перспектива ежемесячных сокращений плюс дифференциация стран-потребителей максимально повысят неопределенность, создадут напряженность и соперничество как в самих странах-импортерах, так и между ними. Одной из явных целей этого плана было сразу же вызвать раскол среди промышленно развитых стран. Два совещания в Эль-Кувейте 16 и 17 октября формально не были связаны между собой. Повышение цен и захват странами ОПЕК единоличной власти были логическим продолжением того, что уже давно висело в воздухе. Решение же использовать «нефтяное оружие» шло своим путем. «Достаточно сказать, – писал в своем комментарии Middle East Economic Survey, – что новая арабо-израильская война сделала позицию арабской стороны в переговорах по ценам более жесткой». А затем журнал делал вывод, который показал, насколько он недооценил развитие дальнейших событий: «К тому же сокращение добычи приведет к дальнейшему повышению цен».

После совещания в Эль-Кувейте события развивались стремительно. 18 октября Никсон встретился с членами кабинета. «Когда стало ясно, что война может затянуться и что Советский Союз начал массированную поставку оружия, нам пришлось действовать, чтобы не дать Советам склонить чашу весов в пользу арабов, – сказал он. – В связи с этим в прошлый уик-энд мы приступили к программе отправки дополнительных военных грузов в Израиль». Возвращаясь к переговорам с Саккафом и другими министрами, Никсон сказал: «Вчера на встрече с арабскими министрами иностранных дел я особо подчеркнул, что мы стоим за прекращение военных действий и мирное урегулирование на основе резолюции № 242 ООН. Реакция арабов на дополнительные поставки военного снаряжения Израилю до сих пор является сдержанной, и мы будем продолжать действовать таким образом, чтобы избежать с ними конфронтации». Он был настроен оптимистично.

На следующий день, 19 октября, Никсон публично объявил о намерении правительства выделить $2,2 млрд на военную помощь Израилю. Решение было принято заранее и доведено до сведения нескольких арабских стран с тем, чтобы оно не явилось для них неожиданностью. Решение было продиктовано стремлением не допустить победы одной из воюющих сторон, что дало бы основания и Египту, и Израилю сесть за стол переговоров. В тот же самый день Ливия объявила, что вводит эмбарго на все поставки нефти в Соединенные Штаты.

В субботу, 20 октября, в два часа ночи Киссинджер вылетел в Москву для обсуждения условий перемирия. Уже в самолете он узнал еще одну ошеломляющую новость: в ответ на продолжение военной помощи Израилю Саудовская Аравия пошла дальше постепенного сокращения добычи и прекратила все поставки нефти в Соединенные Штаты. Другие арабские страны уже поступили так же или готовились к этому. «Нефтяное оружие» теперь полностью вступило в игру – оружие, по словам Киссинджера, «политического шантажа». Существовавший почти три десятилетия послевоенный нефтяной порядок окончательно ушел в небытие.

Объявление эмбарго стало практически полной неожиданностью. «Возможность эмбарго даже не приходила мне в голову, – сказал один из управляющих Aramco. – Я считал, что, если начнется война и если Соединенные Штаты выступят на стороне Израиля, американские компании в арабских странах будут просто национализированы». Не особенно задумывались о такой возможности