Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть - Дэниел Ергин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Признаки «отмежевания» от произраильской политики проявились даже на более высоком уровне. На одной из пресс-конференций в ответ на вопрос, будут ли арабы «использовать нефть в качестве дубинки, чтобы заставить США изменить свою ближневосточную политику», Никсон сказал: «Это предмет нашей главной тревоги». Такая возможность затронет всех потребителей, в том числе и Соединенные Штаты. «Мы все будем в одной лодке, если это действительно произойдет». Далее Никсон перешел к обвинениям обеих сторон, включая Израиль, в создавшемся тупиковом положении. «И Израиль, и арабы просто не могут ждать, пока улягутся страсти на Ближнем Востоке. Это их общая ошибка. Обеим сторонам необходимо приступить к переговорам. Такова наша позиция….Одним из положительных моментов успешных переговоров будет ослабление нефтяного нажима».
Этот нажим ощущали все основные потребители. В Германии в сентябре правительство наконец обнародовало свою первую программу по энергетике, в которой значительное внимание уделялось надежности поставок. Главным сторонником программы был государственный министр Ульф Лантцке. Он занялся этим вопросом еще в 1968 г., когда на встрече стран – членов ОЭСР американцы объявили, что их резервы заканчиваются. «Для меня, – позднее говорил Лантцке, – это сыграло роль триггера. С этого момента я стремился перестроить энергетическую политику Германии. Вопрос состоял уже не в том, как решить наши угольные проблемы, а как добиться того, чтобы обеспечение поставок стало одним из приоритетов нашей политики. Что было очень и очень сложно. Мне понадобилось пять лет, чтобы подготовить почву и убедить всех – настолько глубоким было убеждение, что поставки энергоносителей не представляют какой-либо проблемы».
В Японии в тот же тревожный сентябрь только что созданное в министерстве внешней торговли и промышленности управление ресурсов и энергетики подготовило «Белую книгу» по энергетике, в которой говорилось о полной ненадежности поставок и подчеркивалась необходимость срочных мер. Это было вызвано тревогой, возникшей год или полтора назад в связи с угрожающим – в смысле независимости и уязвимости страны – ростом японского спроса на нефть. Бо́льшую часть нефти Япония получала прямо или косвенно от международных компаний, и в правительстве и деловых кругах уже видели признаки быстрого перехода власти от компаний к странам-экспортерам. «Управление системой поставок нефти, до сих пор осуществлявшееся международными компаниями, рушится», – открыто отмечалось в «Белой книге» в сентябре 1973 г. И для Японии это означало, что «пассивное отношение стран-потребителей, характерное для 1960-х гг., далее было недопустимо».
К этому времени в результате изменения ситуации, которая ранее определялась надежным американо-японским альянсом, во внешней политике Японии появилось новое направление, получившее название «ресурсная дипломатия». Его задачей было переориентировать японскую внешнюю политику таким образом, чтобы получить гарантированный доступ к нефти. Наиболее известным сторонником его был министр внешней торговли и промышленности Ясухиро Накасонэ (позднее ставший премьер-министром). Накасонэ считал, что «Япония неизбежно вырвется вперед и пойдет своим собственным, основанным на конкуренции и независимости путем и что эра слепого следования за другими пришла к концу». Под «другими», за кем не надо было далее следовать, разумелись Соединенные Штаты. В июне 1973 г. Накасонэ призвал к проведению новой политики в отношении ресурсов, «ориентирующейся на страны – производители нефти». К тому моменту в некоторых кругах Японии страх перед энергетическим кризисом стал уже обычным явлением. Прошедшей зимой Япония испытала нехватку керосина и бензина, и теперь, летом 1973 г., в Японии, как и в Соединенных Штатах, были все признаки сокращения освещения городов, зданий и дорог. Одному из деятелей, посетивших страну, показалось, что каждый японский политик, занимавшийся вопросами энергетики, был знаком со статьей Джеймса Эйкинса «Нефтяной кризис: на этот раз волк уже здесь» и разделял опасения автора. Дело было за временем. В телевизионном интервью 26 сентября премьер-министр Какуэй Танака сказал: «Что касается нефтяного кризиса, то его наступление следует ожидать через 10 лет».
Более вероятным сроком было 10 дней, поскольку именно с них Анвар Садат начал отсчет подготовки к войне[514].
Обсуждать больше нечего
На венской конференции в середине сентября 1973 г. страны ОПЕК потребовали заключения нового соглашения с нефтяными компаниями. Тегеранское и триполийское соглашения прекратили свое существование. Члены ОПЕК были решительно настроены забрать, как они называли, «непредвиденную прибыль», которую компании получали в результате повышения рыночных цен. И на 8 октября для переговоров с делегацией во главе с Ямани на конференцию в Вене были приглашены представители нефтяных компаний.
Для ведения переговоров единым фронтом компаниям предстояло снова заручиться в Министерстве юстиции документом о состоянии деловой активности, чтобы их впоследствии не обвинили в нарушении антитрестовских законов. Юрисконсульт компаний, почтенный Джон Макклой, запросил 21 сентября у Вашингтона такое разрешение, предприняв предварительно ряд сложных дипломатических согласований не только между компаниями и министерством юстиции, но и между скептически настроенным министерством юстиции и обеспокоенным Госдепартаментом. На одном из бурных обсуждений в Министерстве юстиции Макклой ссылался на опыт бывших руководителей министерства – вплоть до Роберта Кеннеди, – которые разрешали компаниям вырабатывать общую стратегическую линию по сложным вопросам внешней политики. «Если министерство не даст такого разрешения, – говорил он, – оно будет нести ответственность за поочередную ликвидацию компаний». Президент Exxon Кеннет Джеймисон в свою очередь утверждал, что «согласованные действия необходимы для сохранения противостояния постоянно меняющейся политике арабского мира». В ответ юрисконсульты министерства юстиции, ссылаясь на книгу профессора Массачусетского технологического института, не имевшую непосредственного отношения к данному политическому кризису, заявили, что причиной повышения цен на нефть были махинации нефтяных монополий, а отнюдь не рыночная конъюнктура и намерение ОПЕК ею воспользоваться. Джеймисон не верил своим ушам. Наконец 5 октября, за три дня до открытия венской конференции, антитрестовский комитет министерства предоставил клиентам Макклоя необходимое разрешение на ведение переговоров единым фронтом.
Хотя прошедшей весной в Вашингтоне наблюдалась некоторая тревога относительно возможности военного конфликта на Ближнем Востоке, летом она рассеялась, и американское разведывательное ведомство в течение нескольких месяцев отвергало какую-либо вероятность войны. В ней не было смысла: израильтяне не имели причин начинать военные действия, не могли они решиться и на нанесение упреждающего удара, как в 1967 г. Поскольку считалось, что военное превосходство на стороне израильтян, представлялось иррациональным, что арабы начнут войну, в которой могут потерпеть жестокое поражение. Израильтяне, чье выживание было поставлено на карту, также последовательно отвергали
