Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть - Дэниел Ергин

в других частях полуострова вели активные выступления революционно настроенные партизаны. В 1969 г., в том самом году, когда группы заговорщиков сбросили монархию в Ливии и гражданское правительство в Судане, в Саудовской Аравии был раскрыт заговор группы офицеров военно-воздушных сил. Фейсал опасался распространения в арабском мире радикализма, ставившего под вопрос легитимность королевской власти. Он понимал, что в экономическом и политическом отношении его страна прочно привязана к Соединенным Штатам, и это определяет его королевскую власть не только в плане процветания страны, но и в плане безопасности. Поэтому предпринимать какие-либо враждебные действия против правительства, которое играет такую важную роль в твоем выживании, было нежелательно. Все же в начале 1973 г. Фейсал пересмотрел свою точку зрения. Почему?

Причиной отчасти был рынок. Гораздо скорее, чем ожидалось, ближневосточная, а не американская нефть стала главным и последним источником. И главным ее поставщиком для всех стран мира, в том числе Соединенных Штатов, стала именно Саудовская Аравия. Соединенные Штаты попали в зависимость от Персидского залива к 1973 г., а не к 1985-му, как предсказывалось. Саудовская Аравия наконец вышла на позиции, которые ранее занимал Техас, и теперь это находящееся посреди пустыни королевство стало производителем, от которого зависел весь мир. Соединенные Штаты уже не могли дальше повышать объемы добычи, чтобы обеспечивать своих союзников в случае кризиса, да и сами они теперь стали уязвимыми. А повышение спроса относительно предложения обещало сделать Саудовскую Аравию еще более могущественной. Ее доля в мировом экспорте быстро поднялась с 13 % в 1970 г. до 21 % в 1973 г., и этот рост продолжался. В июле 1973 г. она ежедневно добывала в среднем 8,4 млн баррелей, что было на 62 % выше, чем в июле 1972 г., когда она добывала 5,4 млн баррелей в день. И это был, по-видимому, не предел. Компания Aramco работала на полную мощность; она очень быстро увеличила добычу, стремясь удовлетворить неожиданный скачок спроса, но некоторые утверждали, что, как бы в дальнейшем ни развивались события, Саудовской Аравии придется сократить добычу, если она не хочет нанести ущерб месторождениям и лишить себя возможности добывать больше впоследствии.

Помимо этого в Саудовской Аравии все шире утверждалась точка зрения, что доходы страны больше, чем она может потратить. Две девальвации американского доллара резко обесценили финансовые активы стран с большими долларовыми резервами, в том числе и Саудовской Аравии. Ливия и Кувейт ввели ограничения на добычу. «Какой смысл производить больше нефти и продавать ее за ничем не обеспеченные бумажные деньги? – риторически восклицал министр нефтяной промышленности Кувейта. – Зачем добывать нефть, которая для нас и средство к существованию, и сила, и менять ее на деньги, стоимость которых упадет в следующем году на столько-то и столько-то процентов?» Может быть, рассуждали некоторые саудовцы, и им нужно существенно сократить производство?

Изменение конъюнктуры рынка, которое с каждым днем увеличивало потенциальную силу арабского «нефтяного оружия», совпало по времени с серьезными политическими событиями. По многим важным вопросам Фейсал расходился с Насером, в котором видел радикального панарабиста, намеревавшегося сбросить традиционные режимы. Анвар Садат, преемник Насера, был сделан из другого теста. Это был египетский националист, который стремился избавиться от значительной части наследия Насера. Садат сблизился с саудовцами через Исламскую конференцию, и Фейсал симпатизировал ему за попытки вырваться из медвежьих объятий союза, который Насер заключил с СССР. Без поддержки Саудовской Аравии Анвару Садату, возможно, пришлось бы вновь обратиться к Советскому Союзу, и тогда русские получили бы возможность распространить свое влияние на весь регион. А это прямо противоречило интересам Саудовской Аравии. Весной 1973 г. Садат настойчиво убеждал Фейсала рассмотреть вопрос об использовании «нефтяного оружия» для поддержки Египта в конфронтации с Израилем и, возможно, с Западом. Король Фейсал ощущал также растущее давление многочисленных группировок внутри страны и всего арабского мира. Он не мог ставить под угрозу свою репутацию открытого сторонника «прифронтовых» арабских государств и палестинцев, отказывая в поддержке и тем и другим. В противном случае саудовские предприятия, начиная с нефтяных вышек, рисковали стать объектом нападения партизан. Иллюстрацией такой уязвимости стал налет вооруженных боевиков весной 1973 г. на ливанский терминал трансаравийского трубопровода в Сайде. Они уничтожили одно хранилище и повредили несколько других. А вскоре был поврежден и сам трубопровод. Существовали и другие примеры, в том числе террористический акт, когда был поврежден трубопровод в Саудовской Аравии.

Так, политика и экономика как бы сливались в одно целое, меняя мировоззрение Фейсала. Саудовцы не делали тайны из своей новой позиции: они предупреждали, что не будут увеличивать добычу, чтобы удовлетворить растущий спрос, и что арабское «нефтяное оружие» будет так или иначе использовано, если Соединенные Штаты не прислушаются к арабской точке зрения и не откажутся от всесторонней поддержки Израиля. В начале мая 1973 г. король встретился с управляющими Aramco. Да, он верный друг Соединенных Штатов, сказал король, но «абсолютно необходимо», чтобы Соединенные Штаты «что-то предприняли для изменения того направления, в котором сейчас развиваются события на Ближнем Востоке».

«Лишь слегка затронув известную тему о существовании заговора, Фейсал подчеркнул, что сионисты вместе с коммунистами уже готовы покончить с американскими интересами в регионе, – сообщил после встречи президент Aramco. – Он отметил, что в настоящее время американские интересы во всем регионе, кроме Саудовской Аравии, находятся в опасности». Далее он сказал, что «теперь тем американцам и американским предприятиям, которые являются друзьями арабов и которые имеют интересы в этом регионе, самим решать, примут ли они в срочном порядке какие-то меры, чтобы изменить позицию» правительства Соединенных Штатов. «Простому отмежеванию от политики и действий Израиля потребуется много времени для того, чтобы преодолеть антиамериканские настроения», – сказал президент Aramco, передавая слова Фейсала, и от себя добавил, что в словах короля прозвучала «исключительная настойчивость».

К облегчению встревоженных директоров Aramco, тема нефти на этой встрече не поднималась. Но она возникла во всех деталях спустя несколько недель, когда директора материнских компаний Aramco встретились с Ямани в отеле Intercontinental в Женеве. Не хотели бы они, спросил Ямани, нанести визит вежливости королю, который сейчас отдыхает в Женеве после поездки в Париж и Каир? Директора нефтяных компаний, естественно, с удовольствием приняли приглашение. Как бы между прочим Ямани заметил, что в Каире у короля были очень «трудные моменты»: Садат оказывал на него сильнейшее давление, требуя более широкой политической поддержки. На встрече с нефтяниками король сказал: «Что касается интересов США на Ближнем Востоке, то их время истекает. Саудовской Аравии грозит опасность изоляции со стороны ее арабских друзей, поскольку правительство США не оказывает ей конструктивной поддержки». Фейсал был крайне категоричен: он не допустит изоляции. И тогда «вы лишитесь всего», сказал он нефтяникам.

У них