Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть - Дэниел Ергин

Вторым письмом было отчаянное послание премьер-министра Голды Меир. Жизнь государства и его народа, писала она, висит на волоске. Это подтвердилось около полуночи в ту же пятницу, когда Киссинджер узнал, что через несколько дней Израиль окажется без боеприпасов. К тому же, как сообщил министр обороны Джеймс Шлесинджер, все усилия наладить коммерческие чартерные рейсы потерпели неудачу. Американские авиакомпании не решались идти на риск введения эмбарго или террористических актов и отказывались посылать свои самолеты в зону военных действий. Если правительство США намеревается использовать их в военных операциях, сказали они, то президент должен объявить в стране чрезвычайное положение. «Для обеспечения поставок, – сказал Шлесинджер, – нам придется обеспечивать воздушный мост по всему маршруту. Альтернативы нет. Без американского воздушного моста новых поставок оружия и боевой техники не будет».

Киссинджер был вынужден согласиться. Он попросил Шлесинджера заручиться обещанием Израиля, что самолеты военно-воздушных сил США будут приземляться под покровом ночи, быстро разгружаться и до наступления рассвета подниматься в воздух. Если они не будут обнаружены, поставки продолжатся по возможности незаметно. В субботу, 13 октября, ранним утром, Шлесинджер получил обещание израильтян, и военно-транспортное авиационное командование начало переброску боевого снаряжения с военных баз в Роки-Маунтин на Среднем Западе на аэродром в Делавэре. Но для полетов в Израиль американским самолетам была необходима дозаправка. Соединенные Штаты обратились к Португалии с просьбой разрешить посадку на Азорских островах. Для получения такого разрешения потребовалось прямое и решительное вмешательство президента Никсона.

Все же Вашингтон надеялся, что его действия не привлекут внимания. Однако обеспечению секретности помешала погода. На аэродроме Лажис на Азорских островах дули сильнейшие встречные ветры, и тяжелые транспортные С-5А, до отказа загруженные военным снаряжением, застряли в Делавэре. Сила ветра не снижалась до вечера, что означало задержку на полдня. В результате в субботу они так и не полетели. Гул самолетов послышался в небе лишь в воскресенье, 14 октября, когда они взмыли вверх, выставляя всем на обозрение свои огромные белые звезды. Соединенные Штаты вместо сохранения позиции честного посредника проявили себя активным союзником Израиля. Военная помощь была расширена для уравновешивания огромных советских поставок арабской стороне, но это не имело значения. Арабские лидеры, не зная об усиленных попытках американцев незаметно помогать Израилю, все равно видели в ней очевидный оплот Израиля.

Израильтянам удалось остановить наступление египетских войск до критического прорыва обороны в горах Синая, и 15 октября они предприняли первое успешное контрнаступление. Тем временем в Вене ОПЕК объявила 14 октября о прекращении переговоров с компаниями, но входившие в ОПЕК страны Персидского залива, решив в одностороннем порядке возобновить обсуждение вопроса о ценах, запланировали провести совещание в Эль-Кувейте. Но после прервавшихся переговоров большинство делегатов оставались в Вене и теперь оказались в затруднительном положении. Они предпринимали отчаянные усилия, чтобы заказать билеты на самолет, но из-за войны авиационные компании отменили все рейсы на Ближний Восток. Казалось, что делегатам вообще не удастся выбраться из Вены, а значит, и запланированная встреча в Кувейте не состоится. Затем, наконец, выяснилось, что один рейс все же существует. Его выполнял самолет компании Air India через Женеву с промежуточной посадкой в Эль-Кувейте – и вечером 15 октября все делегации бросились в аэропорт и поспешно заняли места в самолете.

16 октября делегаты стран Персидского залива – пять арабов и один иранец – встретились в Эль-Кувейте, чтобы продолжить обсуждение с того места, на котором оно остановилось несколько дней назад в апартаментах Ямани в Вене. Они не намеревались больше ждать ответа компаний. Они приступили к действиям и объявили свое решение: объявленная цена будет повышена на 70 %, т. е. до $5,11 за баррель, что приводило ее в соответствие с ценами на охваченном паникой рынке нефти.

Это действие имело двойной смысл – была поднята цена, и решение было принято в одностороннем порядке. Иллюзия, что экспортеры будут вести переговоры с компаниями, ушла в прошлое. Теперь полная и абсолютная власть над нефтяными ценами перешла к экспортерам. Завершился кругооборот в развитии взаимоотношений компаний и стран: дни, когда цены на нефть устанавливали в одностороннем порядке компании; получение экспортерами права вето; установление цен в совместных переговорах; и, наконец, завоевание экспортерами полного права устанавливать цены. Когда решение было принято, Ямани сказал: «Это момент, которого я долго ждал. Теперь он наступил. Мы полные хозяева нашей собственности».

Экспортеры были готовы к жалобам по поводу размера повышения. Они объявили, что правительства стран-потребителей забирают 66 % розничной цены в виде налогов, в то время как на их долю приходится сумма, эквивалентная всего лишь 9 %. А иранский министр нефтяной промышленности Джамшид Амузегар заявил, что экспортеры лишь выравнивают цены соответственно действующим на рынке силам и что в дальнейшем они будут исходить из того, сколько потребители готовы платить. Это было то самое знаменательное решение по ценам от 16 октября, которое имел в виду Ямани, когда сказал представителю Exxon Джорджу Пирси: «Слушайте радио». Однако, как показал ход событий, Пирси узнал о нем только из газет.

Если входящие в ОПЕК экспортеры повысили цены на нефть в одностороннем порядке, то чего от них ждать дальше? И что произойдет на этом поле сражения? На следующий день, 17 октября, в Белом доме Никсон говорил своим главным советникам по национальной безопасности: «Ставки велики: от нефти зависит наше стратегическое положение». В тот же самый день на другой стороне планеты, в Эль-Кувейте, это заявление приобрело историческое звучание. Иранский министр нефти покинул совещание, и прибывшие нефтяные министры других арабских стран провели чисто арабское закрытое совещание. Предметом его было «нефтяное оружие». Оно занимало умы всех арабов. Министр нефтяной промышленности Кувейта объявил: «Сейчас обстановка более благоприятна, чем в 1967 г.»[517].

Эмбарго

Все же открытым оставался еще вопрос о том, что именно предпримет Саудовская Аравия. Несмотря на настойчивость Садата, король Фейсал не был склонен предпринимать какие-либо действия против Соединенных Штатов без дополнительных контактов с Вашингтоном. Он направил Никсону послание, предупреждая, что, если американская поддержка Израиля продолжится, саудовско-американские отношения станут «прохладными». Это было 16 октября.

17 октября, когда министры нефти совещались в Эль-Кувейте, сначала один Киссинджер, а затем вместе с Никсоном приняли четырех арабских министров во главе с саудовцем Омаром Саккафом, которого Киссинджер охарактеризовал как человека «спокойного и мудрого». Встреча проходила в обстановке сердечности, и казалось, что между ее участниками вырисовываются некоторые общие точки зрения. Никсон обещал прикладывать все силы к заключению перемирия, что позволит «вести работу в рамках резолюции № 242», т. е. той резолюции Организации Объединенных Наций, в соответствии с которой Израиль должен вернуться на исходные границы 1967 г.