Маленькое одолжение. Продажная шкура - Джим Батчер

все тот же охранник. Волосы его слиплись от крови, которая покрывала еще и половину лица. На левом боку в пиджаке зияла длинная прореха. Левая рука свисала плетью, но правой он продолжал сжимать автомат. При виде сестер-вампиров он пошатнулся и упал на колено.

Лара сделала знак рукой, и ее сестры разошлись в стороны. Сама она остановилась рядом с раненым охранником.

– Что случилось?

– Мы его изрешетили, – произнес он заплетающимся языком. – Мы стреляли в него из всего, что у нас было. Это его даже не замедлило. Они мертвы. Все до единого мертвы.

– Ты истекаешь кровью, – спокойно констатировала Лара. – Держись за мной. Или нет, охраняй чародея.

Он неуверенно кивнул:

– Угу. Понял.

Ларин охранник наверняка был отличным бойцом или невероятным везунчиком, если ему удалось выжить в ближнем, практически рукопашном бою с Перевертышем. Секунду я тупо смотрел на него, пока в моем оглушенном мозгу не зазвенел тревожный звонок. Так не везет никому.

– Лара! – выдохнул я.

Охранник стремительным движением замахнулся автоматом как палицей, целя Ларе в голову, но она мгновенно отреагировала на мое предостережение, и автомат промахнулся на какую-то долю дюйма – иначе он наверняка снес бы ей голову с плеч. Она отпрянула в сторону и перекатилась по полу – охранник выбросил вперед другую руку, которая на глазах удлинилась и покрылась рыжей шерстью. Удар получился скользящий, но длинные когти Перевертыша все-таки оставили на прекрасном бедре Лары три пореза, мгновенно наполнившихся кровью, слишком бледной по сравнению с человеческой.

Перевертыш последовал за ней; тело его на глазах становилось мощнее, раздаваясь вширь до тех пор, пока он не превратился в некое подобие медведя с непропорционально большими челюстями и клыками, сделавшими бы честь саблезубому тигру. Он навалился на Лару всей своей тяжелой тушей, полосуя ее когтями, щелкая чудовищными зубами. Я услышал хруст ломающейся кости, услышал полный ярости голос Лары, а потом Перевертыш вмазался в потолок с такой силой, что пробил его насквозь, высунувшись по плечи из пола этажом выше.

Лара сумела-таки перевернуться на спину и отшвырнула от себя эту тварь ногами. Ноги у Лары длинные, мускулистые, чертовски возбуждающие. Она легко вскочила, прижимая к боку сломанную руку. Кожа ее сияла холодным, неземным светом; глаза сделались совершенно белые. Несколько секунд она молча смотрела в потолок, медленно поднимая и выпрямляя травмированную руку.

Она получила открытый перелом запястья. Я собственными глазами видел, как белеет прорвавшая кожу кость. Однако не прошло и нескольких секунд, как по Лариному телу пробежала рябь, и ее плоть сделалась текучей. Кость исчезла, скрывшись под сомкнувшейся кожей, и уже через десять секунд от ранений не осталось и следа.

Взгляд ее пустых белых глаз обратился на меня, и некоторое время ее лицо не выражало ничего, кроме прицельного неприкрытого голода. Какую-то секунду мое тело, даже в его оглушенном состоянии, порывалось откликнуться на ее вожделение, но я тут же забыл обо всем из-за накатившего на меня приступа тошноты. Я отвернулся, и меня стошнило прямо на дорогой паркет. Голову и шею сводило от боли.

Когда я снова поднял взгляд, Лара на меня уже не смотрела. Она подняла выбитый из ее руки пистолет – но удар клешни Перевертыша изогнул ствол, превратив его в подобие запятой. Она отшвырнула его, подняла с пола меч и потянула из ножен на поясе второй такой же. Дыхание ее участилось – не от усилия, но от возбуждения; перепачканная блузка натянулась на груди, сквозь ткань просвечивали соски. Она медленно облизнула губы.

– Порой, – произнесла она, явно в расчете на меня, – я могу понять точку зрения Мэдлин.

Где-то совсем рядом послышался женский крик, а сразу за ним – львиный рык, от которого содрогнулось все вокруг. Сестра с короткой стрижкой пролетела почти весь коридор, врезалась в стену и тряпичной куклой повалилась на пол. За поворотом коридора послышался шорох стремительного движения, потом кто-то охнул – и наступила тишина.

В следующее мгновение из-за угла появилось неясное, размазанное пятно в воздухе, волочившее за волосы вторую сестру – ту, что держала топор. Приблизившись к нам, Перевертыш убрал завесу и предстал перед нами в своем зверином, почти человеческом обличье. Он остановился, не доходя до нас каких-то десяти футов. Потом небрежно, как бы невзначай, поднял руку лишившегося сознания вампира и, не сводя взгляда с Лары, откусил палец и медленно прожевал.

Лара прищурилась, и рот ее приоткрылся в голодной ухмылке.

– Не хочешь прерваться, прежде чем мы продолжим?

– Прерваться? – Голос Перевертыша звучал как-то странно, словно одновременно пыталось говорить несколько разных существ.

Не дожидаясь ответа, он невозмутимо сломал левую руку девушки чуть выше локтя.

Адские погремушки!

– Я тебя убью, – спокойно сообщила Лара.

Перевертыш рассмеялся. Жутковатый это вышел звук.

– Маленький фаг. Даже здесь, в цитадели твоей власти, ты не в состоянии меня остановить. Твои воины убиты. Твои подруги-фаги повержены. Даже гостящие у тебя бездари, полагающие, что обладают силой, не могут мне помешать.

К этому времени я достаточно пришел в себя, чтобы подняться на ноги. Лара не оглядывалась в мою сторону, но я кожей ощущал ее внимание. Собрать волю в кулак для магического удара я не мог – Перевертыш ощутил бы это задолго до того, как я изготовился бы к атаке.

К счастью, я готов к подобной ситуации.