Маленькое одолжение. Продажная шкура - Джим Батчер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я пристально посмотрел на нее.
– Держитесь подальше от него, – сказал я.
– Я буду поступать так, как считаю нужным, – заявила она. – И с ним, и с тобой.
Я недовольно нахмурился:
– Не будете. Я не ваша собст…
Когда я очнулся, я стоял на коленях в центральном проходе, а Мэб шла от меня к двери.
– Очень даже моя, смертный. До тех пор, пока ты не отработал свой долг, ты мой. Ты остался должен мне еще одну услугу.
Я сделал попытку встать – и не смог. Ноги просто отказались повиноваться мне. Сердце билось отвратительно часто, и мне даже не хотелось думать о том, как мне страшно.
– Почему? – спросил я. – Почему вы хотели, чтобы я помешал динарианцам? Почему посылали хобов убить Архив? Почему вербовали меня, чтобы спасти Архив и Марконе после того, как потерпели неудачу хобы?
Мэб задержалась, повернулась, небрежно выставив на обозрение безукоризненную ногу, и посмотрела на меня.
– Никодимус и ему подобные открыто нарушили договоренности со мной и явно намеревались злоупотребить ими в своих корыстных целях. Этого уже довольно, чтобы я изыскала средства нарушить его планы. И еще, один из Падших лично нес ответственность за нападение на мой дом.
– Нападение Черного Совета на Арктис-Тор, – кивнул я. – Один из них использовал Адский Огонь.
Мэб блеснула белоснежными зубами.
– Мы, я и Дозорный, – промяукал Грималкин, – имели общего врага в этом деле. Нельзя позволить, чтобы враг обрел силу, представленную ребенком-Архивом.
Я нахмурился и вспомнил серебряную руку, измолотившую Падшего ангела так, словно тот был набивной куклой-мишенью.
– Намшиил Колючий.
Взгляд Мэб вспыхнул внезапным, ледяным гневом, и все находившееся в часовне – включая мои ресницы – покрылось инеем.
– Есть и другие, кому предстоит ответить за то, что они совершили, – проговорила Мэб своим собственным голосом.
Звучал он устрашающе. Не то чтобы ему не хватало музыкальности – вовсе нет. Но его переполняли такая ярость, такая боль и такая ненависть, что каждая гласная в этих словах, казалось, царапала мне кожу, тогда как каждая согласная стреляла из степлера мне в ухо.
– Я – сидхе, – прошипела она. – Я – Королева Воздуха и Тьмы. Я – Мэб. – Она задрала подбородок, и глаза ее расширились, став совсем безумными. – И я возвращаю свои долги, смертный. Все до единого.
Послышался оглушительный треск, словно лопался толстый лед на озерной поверхности, и Мэб вместе с переводчиком исчезли.
Я стоял на коленях, продолжая трястись от эха ее голоса. Через минуту до меня дошло, что у меня идет носом кровь. Еще через минуту я понял, что кровь сочится и из моих ушей. Глаза болели от напряжения, словно я слишком долго провел на ярком солнечном свете.
Мне потребовалась еще минута, чтобы заставить ноги слушаться меня. После этого я доплелся до ближайшего туалета и умылся. Еще некоторое время я наугад тыкал в свою память в попытке найти в ней дырки, которых там не было раньше. Потом еще несколько минут пытался понять, могу ли я вообще обнаружить, не забрала ли она чего-нибудь еще.
– Господи Исусе, – выдохнул я, продолжая дрожать.
Даже учитывая то, что не я осуществил первое нападение на цитадель Мэб, а когда на нее напал я, то делал это в интересах Королевы Зимних фэйри, факт остается фактом: я нанес ей такое же оскорбление, как Шипастый Намшиил. И запредельная ярость, превратившая ее голос в острые лезвия, в ближайшем будущем вполне могла обратиться на меня.
Я встряхнулся и поспешил обратно в кафетерий.
Перспектива поесть – даже при отсутствии аппетита – показалась мне значительно привлекательнее, нежели десять минут назад. Особенно в сравнении с другими перспективами.
* * *Врач появился в холле в четверть одиннадцатого вечера. Точнее, в десять семнадцать. Черити поднялась на ноги. Большую часть дня она провела со склоненной головой, молясь про себя. Слезы у нее иссякли – по крайней мере, на тот момент, – и она обняла дочь, прижав ее к себе.
– Он в реанимации, – сказал врач. – Состояние его… – Он вздохнул. Доктор выглядел не менее усталым, чем мать и дочь Карпентеры. – Насколько это возможно, удовлетворительное. Нет, даже лучше. Я боюсь обещать что-либо, но состояние его, похоже, стабильно, и если в ближайшие час или два с ним не случится никаких осложнений, я думаю, он выкарабкается.
Черити прикусила губу почти до крови. Молли обвила мать руками.
– Спасибо, доктор, – прошептала Черити.
Врач устало улыбнулся.
– Вы должны понимать, что… полученные им травмы весьма серьезны. Маловероятно, что он сможет оправиться от них полностью. Вероятны нарушения мозговой деятельности – мы не можем сказать наверняка, пока он не очнется. Но даже если с этим обойдется, достаточно и других травм. Ему необходима будет помощь – возможно, до конца жизни.
Черити кивнула:
