Осторожно, волшебное! - Наталья Викторовна Соколова

От него остался один шлепанец со стоптанным задником, лежит себе плоско, сиротливо за резными столбиками круглой ограды. Судья хмурится, наклоняется над пультом, манипулирует, шлепанец исчезает.

Но сосед неожиданно опять выскакивает из небытия, причем в одном шлепанце (интересно, как они там разминулись в пути, хозяин и второй шлепанец?).

- ...пишет сказочки. Вон она,- тычет пальцем в мою сторону,- запряталась в уголке, во-он! Всякие фантазии, фантастики... Знаем мы!

И пропадает, на этот раз, надеюсь, окончательно.

Ну, кто там дальше? Чья подошла очередь? Материализуется довольно решительно женская плотная фигура; вот уже проявляется лицо, видны крупные веснушки и мелкие рыжеватые кудельки шестимесячной; под мышкой у нее стопка тонких тетрадок с торчащими розовыми уголками промокашек.

- Учительница Власова! Вы выступаете сейчас в качестве свидетеля. Но вам может быть в дальнейшем предъявлено обвинение. Слово защите!

Защитник, стол которого находится по левую руку от судьи, встает.

- Мы собираемся предъявить гражданке Власовой, учи телышце младших классов...

Свидетельница уже совсем другая - пожилая, сухощавая, с седоватыми волосами, закрученными на затылке кукишем, с указкой в руке.

- ...а также гражданке Карпович, преподавателю русского языка и литературы, обвинение в том, что они, будучи призваны выращивать, на самом деле подавляли...

На синий бархат теперь опирается локтями высокий мужчина в коричневом костюме-. Басит:

- Я стремился... Очень способный, живой мальчик.. Важно привить навык при решении задачи никогда не заглядывать в ответ. Важно лепить характер...

Но вот его уже нет. Пусто за кольцом ограды. Никого.

- Это придется, очевидно, выделить в отдельное дело, устало говорит судья, барабаня пальцами по столу.- Слиш ком далеко уводит в сторону. Секретарь, запишите! «Вернууь на доследование... имела место кража у детей... недовес, недодача...».

Я замечаю: судья удивительно напоминает учителя Савчу. ка из Берендеева. А может быть, это он и есть? Да нет, Савчук постарше, ниже ростом... и как-то мягче, терпимее к людям Хотя, если бы он сел на это кресло...

Слабое, блеклое видение маячит за столбиками загородки. Что-то она никак не может довыявиться, сгуститься по-на- стоящему, эта робкая девушка. Взбитое облачко каштановых волос, испуганные глаза. Позвольте, я ее видела в редакции Ну да, она приходила, еще с ней такой парень, ширококост ный, с челкой...

Слабым, блеклым голосом девушка твердит:

- Он поцеловал мне руку, уходя. Вы понимаете? И дал за меня пощечину. Это благородно. Он поцеловал...

Судья названивает небольшим медным колокольчиком.

- Свидетельница! Нужно слушать вопросы, которые вам задают. И стараться их понять. Считаете ли вы...

Льется все тот же слабый ручеек:

- ...дал пощечину. Вы понимаете? Совсем по-рыцарски И еще он поцеловал... руку...

Вдруг хватается за сердце. Ей нехорошо. Должно быть, переволновалась.

Заседательница, в темной юбке и аккуратной вязаной кофточке, достает из портфеля белый халат, стетоскоп.

- Напоминаю, говорит ей судья, вы призваны судить. Сегодня день суда.

Заседательница, застегивая пуговицы белого халата, уже спускается по ступенькам в зал. Говорит, не оборачиваясь.- Не могу только судить. Клятва Гиппократа. Обязана оказывать... Вы же знаете.Строгий судья кивает головой, подчиняется.Заседательница дает девушке таблетку, помогает запить водой. Та благодарит, бледно улыбается. Щелчок тумблера легко сметает со свидетельского места это полупрозрачное призрачное существо.

Появляется атлетически сложенный человек; его смуглое скуластое лицо почему-то вызывает в памяти туз треф. Узкая полоска смоляных усов, белозубая благожелательная улыбка. Сила - без насилия. Добрая сила. Таких любят дети и собаки. Темнеет крепкий ствол шеи в распахнутом вороте белой рубашки, блестят тугие каракулевые завитки черных с синеватым отливом волос.

Говорит он, но дожидаясь вопросов (ох, судья сейчас ему покажет!):

- Моя фамилия Теффиков. Пасущему овец нужен надежный посох, а тому, кто судит, полезно слово надежного помощника.- Скрещивает руки на груди, церемонно кланяется.- Меня выделили общественным защитником от... м-м. весьма уважаемого коллектива. Фокусников... иллюзионистов.. то есть работников цирка. Да, и от Госцирка. Как говорится, много саксаула пламя хорошее, много голов решение верное.

У циркача широкие ровные плечи, грудь колесом, тонкая талия. Наверное, из конной труппы, художественная джигитовка и все прочее, умеет висеть под брюхом лошади, подни мать зубами на полном скаку с песка арены кинжал Так вот почему у него такие архивежливые манеры, такой тор жественный и почтительный поклон Их, должно быть, учат как кланяться публике, как себя держать.

Подает реплику молчаливый молодой заседатель (у него из кармана пиджака торчит логарифмическая линейка).

- Товарищ Теффиков! Но если вы общественный защитник, то почему занимаете место свидетеля? Неразумно,

- Согласен. Судья, не глядя, нажимает какую-то клавишу.

Теффиков мигом переносится за стол защиты, где все с той же доброй и застенчивой улыбкой сильного человека пожимает руку защитника. Тот потом еще долго трясет кистью, дует на пальцы: видно, рукопожатье смуглого джи гита не каждому дано выдержать.

...Девичье лицо, ясное, твердое, с высоким лбом и смелым разлетом бровей. Ровные волосы до плеч. Статная, ладная. Эта материализуется быстро, стоит за барьером спокойная, несуетливая, без робости, смущения, но и без излишней самоуверенности.

- Что я о нем могу сказать? Любовь все время была рядом - не угадал, не почуял...

- Ваша любовь? - уточняет судья.

- Нет, его. Это серьезнее.

В руке у нее чемодан, довольно объемистый.

Судья почему-то смотрит на нее не так хмуро, как на других свидетелей. Предлагает:

- Чемодан поставьте на пол. Показания - это дело долгое.

- Спасибо. Чемодан нетяжелый,- она одаривает его сверкающей улыбкой юности.- И к тому же я тороплюсь, у меня поезд. Быть глухим к своим чувствам, не услышать себя самого - это... это такая большая...

- Ошибка? - спрашивает судья.

- Вина? - спрашивает обвинитель.

- Нет, беда,- говорит она мягко. И уже пожестче: - В самом проступке наказанье. Извините, я...

И исчезает, причем судья делает невольное движение, как будто хочет ее удержать. Но она, похоже, не из тех, которых можно удержать против воли. Бывают случаи, когда бессильны номочь кнопки, клавиши, тумблеры. Мудрый судья это знает, он сидит, полузакрыв глаза, барабаня пальцами по столу, и даже не смотрит на свой пульт.

Возникает очередной свидетель - очень странный. Он голый до пояса, узловато-мускулистый, в кожаном фартуке, кое-где прожженном, с большими щипцами в одной руке, с молотом в другой. Одно плечо у него выше другого, на одну ногу он, кажется, прихрамывает, глаза черные, глубоко посаженные, косят.

- ...Но стихии палец в рот не клади, откусит. Мы, значит, собрались... обсудили, приняли решение... Эхо, оно, положим, хорошо, и