Осторожно, волшебное! - Наталья Викторовна Соколова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За моей спиной кто-то, слушая обвинителя, говорит соседу:
- Прошел мимо чужой беды. Прошел мимо своей любви, своей мечты. Похоже, получаем величину с отрицательным знаком?
Встает защитник, хотя прокурор еще не сел, продолжает говорить. Защита может в любой момент прервать речь обвинителя, а обвинение такого права не имеет. У защитника круглый, наголо обритый череп, в котором весело отражается люстра, углы его губ от природы загибаются кверху, готовы к улыбке. Впрочем, сейчас он серьезен.
- У меня вопрос. Чем конкретно обоснована формула в обвинительном акте: «прошел мим» своей мечты»? Как известно, наш подзащитный непрерывно, беспрестанно искал ту, кого мы условно назовем «девой отражения». Не его вина, что он не мог... не нашел путей...
Обвинитель, вздыхая, отвечает вопросом на вопрос:
А сцена в кинотеатре «Россия»? Видел - и не увидел Видел - и не опознал.
- Но ведь сцена так и не написана автором,- парирует защитник. - На нее вы не имеете права ссылаться, ее не существует. И в таком случае у меня еще один вопрос: разве искомую «деву отражения» можно идентифицировать с какой-либо конкретной, живой девушкой? Кем это доказано? Как ознакомиться с доказательствами? Защита исходила из того, что вопрос не исследован, вопрос остается для суда неясным...
Судья решает:- Пусть остается неясным. Пойдем дальше.
Но в таком случае, как считает защита, формула «прошел мимо своей мечты, пренебрег своей мечтой» не имеет оснований и должна быть изъята.
- Отрекся. Отрекся от своей мечты,- медленно, раздельно говорит судья, постукивая карандашом о колокольчик, который при этом слабо звякает Отречение имело место, Сегодня. Пока он перебирал вилку электропылесоса. Цитирую, лист дела номер,. «Нет, к чертям! Хочу стать прежним. Никаких девушек в стекле Никаких отражений, видений, терзаний». Вот так. Не стоит сражаться с фактами.
Но это всего один миг, один момент! Защитник горячится.- Нельзя судить по одному моменту! А едва только появилась слабая возможность... хоть малая вероятность... Никита Иванов тотчас же, как известно суду, оседлал коня седельцем неезженым, обуздал...
Судья порезче ударяет карандашом колокольчик, тот неприятно дребезжит.
- У нас не семинар по фольклору. Защита, без украшений, пожалуйста! Имеются еще вопросы?
Да, у защиты они имеются. Никита Иванов ведь не знал, не мог знать, что случай с девочкой имеет какое-то отношение к судьбе человечества. Не так ли? А его обвиняют...
- А если не человечества? Просто человека? Ребенка? Все равно. Созвездий бы не было, не будь звезд. - Прокурор, в черном глухом свитере с высоким воротом под самый подбородок, стоит, заложив руки за спину. Его могут прерывать. Он не может. Поэтому ему тяжело. Или обвинять вообще тяжело? - Права всех основаны на нерушимости прав каждого.- Подводит итог: - Прошел мимо судьбы человека,- Он садится. Кончил.
Слово предоставляется защитнику:
- Поймите, товарищи, как трудно было ему распознать, разобраться... а тем более на ходу. Кривой, извилистый переулок, незнакомый двор, все происходит на заднем плане. Какая-то девочка, ну, зажато что-то в кулачке...- Переглядывается с Теффиковым, тот делает ему знаки,- Ах да, вот товарищ Теффиков мне подсказывает, про это ведь Никита не знает, так и не успел узнать. Ну, тем более! Учитывая эту неясную, неопределенную ситуацию, как мы можем всю тяжесть ответственности возложить на юношу, который очень торопился... думал совсем о другом, не смотрел по сторонам...
- Смотрел он,- грустно говорит прокурор.
Судья резко напоминает:
- Обвинение не имеет права прерывать защиту. Делаю серьезное предупреждение!
- Извините,- грустный черный прокурор наклоняет голову. - Забылся. Больше не нарушу.
Защитник кончает свою речь. Садится.
- А кто будет приводить в исполнение приговор? - спрашивает судья. Поворачивает голову к секретарю.
- Как наметили. Вот! - секретарь показывает на круглый деревянный барьер.
За барьером стоит спиной к нам парень (когда это он успел незаметно проявиться?). В одной руке ружье, в другой - бумажная мишень с черно-белыми кругами. Одет пестро, крикливо: розовый вельветовый пиджак (тесен ему на груди), под пиджаком что-то неподходящее, синее.
- Отвод,- говорит защитник. - Это личный враг Никиты Иванова. Не имеет права приводить в исполнение приговор. Не беспристрастен.
- Личный враг,- повторяет задумчиво судья, словно взвешивая тяжесть этих слов,- личный недруг... С каких это пор? Давно ли?
- С сегодняшнего дня. После эпизода на старой песочнице настроен непримиримо. Не годится. Возражаю.
- Отвод,- говорит прокурор решительно.- Давний личный друг обвиняемого. Годы дружбы могут перевесить. Неуместен в роли исполнителя приговора.
- Хорошо, к этому еще вернемся,- решает судья. Парень с ружьем исчезает.- А теперь суд удаляется на совещание. Прошу в зале соблюдать порядок.
...Публика не расходится, все остаются на своих местах. Товарищ Теффиков щелкает пальцами, в руке у него оказывается вскрытая банка с манговым соком. Он наливает защитнику, потом угощает прокурора, а за ним - желающих из публики. Манговый сок не иссякает, его хватает на всех. А кстати, откуда взялись бумажные стаканчики, да еще в таком количестве? Молодец циркач, чисто работает, ничего не скажешь. И явно без специальной аппаратуры, откуда ей здесь взяться? Недаром наш цирк пользуется таким успехом за границей.
...Выходят судья и два заместителя, усаживаются. Около судейского стола вертится Боб, репортер из нашей газеты. Должно быть, ему поручено написать заметку для хроники, строк тридцать - тридцать пять, вряд ли больше. Репортеров у нас не балуют, держат в. черном теле.
- Именем истины.,. - начинает читать судья. И останавливается, недоумевая: - Позвольте! Секретарь, на какой такой машинке вы это печатали? Везде не хватает буквы «Б». «Овиняется... что в оласти чувств он ыл... груоват...» Марсианский язык. Абракадабра какая-то. В чем дело? Как это получилось?
Секретарь, оторвавшись от своей писанины, подбегает к судье, он
