Наследие Иверийской династии. Господин Демиург - Нина Малкина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я отправила в рот дольку тарокко в шоколаде и с удовольствием облизала пальцы. К сладкому вкусу добавилось чувство собственного превосходства. И – горечь произнесённых мной слов, игнорировать которую удавалось с большим трудом.
– Ты недооцениваешь опасность человечности, – задумчиво постучал пальцами по столу Демиург. – А этого никогда не стоит делать. Ментор может покинуть свою мейлори. Перетерпеть её страх, её боль и ужас потери. Он сможет жить дальше. Потому что и дружба, и привязанность, и верность, и даже узы кровавой магии преодолимы при должном усердии. Но любовь беспощадна и слепа. Она – стихийное бедствие, катастрофа. Мужчина, который любит, никогда не оставит свою женщину в плену у врага. Я бы не оставил.
– Господин Демиург…
– Ладимин.
– Господин, – твёрдо повторила я. – Вы так часто выходили победителем, что совершенно разучились проигрывать. Ваши методы устарели. Люди больше не любят простые и честные сказки о любви. Наша с ментором история – не романтическая сказка, где побеждает любовь. Это сказка о крови, о трудном выборе и о тех жертвах, которые людям приходится приносить во имя человечества и ради своего королевства. Он знает, что, потеряв меня, спасёт миллионы жителей. Мы оба это знаем. Он слишком хорошо меня научил. В игре престолов он оказался умнее вас.
Я искренне верила в то, что говорила, но вдруг испугалась. Даже прикусила щёку изнутри, чтобы приструнить неожиданную панику. Что, если Демиург прав? Ещё больше я испугалась, когда поняла, что Кирмос чувствует мой страх прямо сейчас. Знает, где я. И, возможно, уже спешит, бросив всё, прямиком в расставленные силки. Нет… Не может быть. Он не придёт, раз до сих пор не пришёл. Что ему сегодняшний лёгкий укол связи по сравнению с тем ужасом, в котором я жила всё лето?
А то, что ментору нельзя сюда являться, понимала даже я. Ещё не догадываясь, почему, но твёрдо зная: подвох есть. Интересно, если спросить прямо, как про веллапольские армии, – ответит?
– Знаешь, он уже однажды приходил за женщиной, которую я у него украл, – сказал Демиург. – Давным-давно.
– Ваши попытки вызвать ревность смешны, – открыто фыркнула я. – После того как я лично отдала его Талиции, вы думаете, я стану беспокоиться по поводу его прошлых увлечений?
– Это была его мать.
Я замолчала, подавившись своей насмешкой.
– Помнишь легенду Асмодея? На театральных подмостках она рассказывает печальную историю Мелинды Блайт, бросившей семью ради любви. Причиной тому был я. Я соблазнил несчастную Мелли. Она была прелестна. Самая выдающаяся из мелироанских дев, достойная своего рода, гордая и неприступная. Слишком неприступная, для того чтобы оставить её без внимания, – он взмахнул пальцами. – Я быстро увлёкся и так же быстро разочаровался: очень уж легко добился её любви. Что довольно закономерно, ведь в качестве конкурента выступал старый вояка Монред, из всех книг почитающий только армейский устав. Он ничего не знал о женщинах и о любви. Как и его сын, впрочем, – Демиург усмехнулся, внимательно наблюдая за моей реакцией. – Я похитил влюблённую в меня Мелинду Блайт прямо из Варромара, в ночной сорочке. О, что это была за ночь! Одна из лучших ночей в моей жизни, – на его губах мелькнула мечтательная улыбка и тут же потухла. – Но наш роман закончился печально. Мелли не находила себе места от того, что моя страсть к ней угасала. Она не могла выносить равнодушия и хотела вернуться в семью. Конечно, уязвлённый Монред даже на порог её не пустил. Он потрудился, чтобы эту историю и саму Мелли общество похоронило ещё при жизни. Тогда-то она и совершила самоубийство.
В памяти возникла актриса, воздевающая руки к небу на сцене. Кажется, в спектакле говорилось, что Мелли сбросилась с башни… Следом за этим память сразу же подтянула из прошлого образы Джера и Элигии. Я чуть не взревела! Секунду назад хвасталась, что во мне невозможно вызвать ревность, но теперь полыхала в огне. Пожалуй, это говорили эмоции ребёнка, каким я была в те времена. Такого же ребёнка, каким был Кирмос, когда его мать сначала бросила его, а потом покрылась позором. Одним богам известно, что он тогда пережил.
– Вы подлец, – коротко заключила я, надеясь, что мне удалось произнести это иронично.
Демиург довольно кивнул, будто я сделала ему комплимент. И продолжил:
– Главная прелесть подобных историй в том, что они не заканчиваются с финалом. Они ещё долго будоражат разум и сердце зрителя, а порой живут с ним до конца. История Мелли прекрасна ещё и тем, что имеет продолжение. После гибели леди Блайт я был раздавлен и неосторожен, из-за чего меня неожиданно отыскал её сын. Мальчишка Кирмос, юный студент военной школы Астрайта пришёл меня убить. Один, злой как Толмунд и преисполненный мести. Тот единственный раз Кирмос Блайт в самом деле застал меня врасплох. Но ему не хватило духу. Угрюмый и не по годам серьёзный, он только и смог потребовать у меня вернуть ему тело матери. Или хотя бы фамильное кольцо, которым она была обручена. Я не отдал ему ни того, ни другого, но посоветовал никогда больше не щадить своих врагов. Кто знает, может, именно в то мгновение и родился Чёрный Консул.
– Но вы всё-таки вернули ему кольцо, – как завороженная, проговорила я.
– Его вернула ты, – напомнил он. – Вместе с верой в женскую любовь и преданность, полагаю.
При всём отвращении и ужасе, которые он наводил на собеседников, Демиургом невозможно было не восхищаться. Изяществом его замыслов, рискованной игрой, театральными жестами. Масштабом личности, в конце концов.
Что же он задумал сейчас?
Захотелось спросить. Узнать, какие у него планы на ближайшие сражения и будущее Квертинда. Но я… боялась. Внутреннее чутьё, интуиция и вздыбленные волоски на руках подсказывали: эту грань лучше не переходить.
– Зачем сегодняшний вечер, господин Демиург? – наконец выбрала я вопрос. – Вы ведь позвали меня не потому, что вам не с кем потанцевать. Неужели хотели поговорить о политике, армиях и Кирмосе?
Он сцепил руки в замок.
– Об армии я рассказывал, потому что ты просила. – Пляшущие огни свечей и тёплый свет делали черты мужского
