Наследие Иверийской династии. Господин Демиург - Нина Малкина

Дальше случилось то, чего я больше всего боялась: страшный человек подошёл ко мне, примирительно поднимая руки. Иссохший, добродушный старик в странной одежде и с плохим выговором.

– Конец, – выловил он слово из моих кошмаров, которым я окрестила дроззит. – Конец пришёл. Надо трогать дроззит.

– Нет, нет, нет, – выдохнула я.

– Он снимет браслет, Юна, – не выдержал Демиург. Сел рядом, взял меня за руку: – Пора позвать к нам в гости твоего ментора.

Что?

Я насторожилась, как пугливый зверёк. От Демиурга всё ещё несло дурным пойлом, и меня затошнило. Но в груди затеплился странный огонёк. Он снимет дроззит? Или это опять обман, хитрость, попытка меня отвлечь? Я не верила в это. Как и не верила в то, что ментор не чувствовал связи всё это время. Бессилие, слабость и робкая покорность не позволили сопротивляться. Но больше всего – гадкая надежда, которую я так успешно душила на корню. А вдруг и правда снимет?

Господин Демиург крепко прижал мои руки, чтобы я не сопротивлялась. Квибрл Страут стащил грязные башмаки с обеих моих ног. «Ш-ш-ш-ш», – запело само время. Свет от пламени задёргался, добавляя ещё больше ужаса происходящему. Пекло Толмунда! Семеро богов, спасите…

Скрюченные пальцы старика забегали по обручу браслета. Мучитель достал из нагрудного кармана тонкую пластину, и я решила, что ногу мне теперь отрежут. Зажмурилась, уткнулась носом в накладной живот Демиурга. Он погладил меня по голове.

Я была готова к новой боли. Самой сильной из всех, что мне доводилось испытывать. В тёмной тишине раздался короткий щелчок, и нога правда засаднила, заныла, но от того что из плоти достали тонкие невесомые иглы. Я чувствовала их движение и прикусывала щёку, чтобы не разреветься. Конец… Конец. Дроззит. Конец.

Решилась посмотреть на свою ногу уже тогда, когда Квибрл Страут обматывал её куском белоснежной ткани. Пахло спиртом и ещё чем-то едким, разъедающим нос и язык. Я рассмеялась. Оба мужчины рассмеялись вместе со мной так, как будто это была наша общая победа.

– Отдохни сегодня в честь приезда, а завтра мы вернём дроззит, – сказал Демиург.

Я тут же замолчала. Схватила его за воротник, ощутив, как изнутри хлестануло паникой, распахнула глаза. Ни за что больше не позволю! Сбежать? Умолять? Сражаться? В самом деле утопиться?

– Испугалась? – прервал поток моих хаотичных мыслей Демиург, всё ещё посмеиваясь в свою жуткую курчавую бороду. – Это хорошо. Да не смотри ты так! Я соврал, Юна. Дроззит в прошлом, – он стал серьёзнее и обратился уже старику: – Тольер морден, Квибрл. Льёк.

Тимбериец поклонился, с трепетной нежностью убрал окровавленный дроззит в сундук и удалился, прикрыв за собой дверь. Я вцепилась в Демиурга обеими руками, как будто он был моим ментором. На каком-то ином, инстинктивном уровне его близость гарантировала мне покой и умиротворение. Я всё ещё не могла поверить, что если его отпущу, боль не вернётся с новой силой, лишая меня рассудка. Демиург молча позволял мне это. Он поглаживал меня по лохматым волосам, но больше не шевелился. Так мы и сидели оба в чужом доме, чужие друг другу и этому миру, обнимаясь и слушая стук сердец. А ещё – тихий звук, повторяющийся снова и снова: ш-ш-ш-ш… Ш-ш-ш-ш.

Я приподнялась. В трёх шагах у стены стоял огромный стеклянный куб с бабочками. Жёлтые, синие, красные… Красавицы перелетали с места на место, взмахивая крыльями, с тихим звуком. Ш-ш-ш-ш-ш…

– Почему здесь бабочки? – спросила я первое, что пришло мне в голову, и встала, оберегая израненную ногу.

Наступать всё ещё было больно, но теперь я легко отмахнулась от противных ощущений. Ступни утонули в длинном ворсе ковра. Неужели я могу теперь это чувствовать? Как приятно!

– Потому что это моя спальня, – Демиург тоже поднялся и подошёл ближе – так, что я лопатками ощутила его тепло.

Теперь оно казалось… интимнее, чем тогда, когда мы сидели на постели в обнимку. Демиург, будто почувствовав то же самое, быстро отошёл. Раздвинул шторы – в глаза хлынул солнечный свет, такой яркий, что я моментально вспомнила: за окном погожий летний день. Хотя секунду назад казалось, что уже глубокая ночь.

– Твою спальню тебе сейчас покажут. Думаю, ты хочешь поужинать и помыться с дороги. Я пришлю служанок, леди Горст, – он нарочно подчеркнул интонацией последнее обращение. – И целителя, конечно. Теперь всё позади.

Подчиняясь какому-то необъяснимому порыву, я подошла ближе. Встала за его плечом.

Демиург стоял у окна и смотрел вдаль – поверх полей, поверх армии, на горизонт, где возвышались холмы. Теперь его нелепый наряд смотрелся неуместно в этой светлой, просторной, элегантной спальне. Словно прочитав мои мысли, он рывком отодрал накладную бороду, кинул её на пол. И снова устремил взгляд куда-то далеко, будто ждал, что сейчас там появится новый Свободный Квертинд, о котором он так мечтал. А я смотрела на его отражение в стекле и видела таким, каким помнила: прекрасным принцем с идеальным лицом и разноцветными глазами, пусть и чумазым от клея и дорожной пыли. Как странно. Странно и жутко. Моим мучителем был на самом деле не Квибрл Страут, а тот, кто отдавал ему приказы. Но в моей душе не было ни капли ненависти.

– Вы не ответили на мой вопрос, – тихо сказала я.

В отражении мелькнула тощая и грязная женская рука. Она легла на плечо Демиурга, и он слегла повернул голову.

– Почему здесь бабочки?

Моя ладонь медленно двинулась по его плечу к шее. Кончики пальцев коснулись горячей кожи, но Демиург резко схватил меня за запястье, останавливая эту игру. Не позволил к себе прикасаться. Мгновение искренности – не то сожаления, не то брезгливости – сменилось на его лице галантной улыбкой.

– Они напоминают мне о мимолётности жизни, – ответил прекрасный, вежливый, услужливый господин, создатель Ордена Крона и легенда Квертинда.

Он развернулся, перехватил мою руку и едва ощутимо тронул её губами.

– И помогают справляться со страхом смерти. Каждый миг, что я прожил, бесценен. А бабочки… – он перевёл взгляд уже разноцветных глаз за мою спину, отошёл и остановился перед прозрачной клеткой с порхающими красавицами. – Бабочки говорят мне о том, что если сегодня я не принёс пользы, то просто обязан насладиться текущим утром, днём, вечером, – он улыбнулся мне, исполненный достоинства и готовый к любому повороту разговора, бесконечно уверенный в себе. – И грядущей ночью я тоже собираюсь насладиться.

Я улыбнулась в ответ. Одобряюще и обольстительно, слегка сощурив глаза.

– Тогда не смею отнимать время у вашего удовольствия, – я исполнила самый простой реверанс, на который сейчас была способна. – Доброй грядущей ночи, господин