За чертой - Александр Николаевич Можаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– В Луганске… Хотя для меня после всего… это уже не алиби…
– Ну, хоть какое-то… В случае необходимости на мой телефон не звони. Вот на этот – Лена.
– Хочешь перед женой скомпрометировать? – пробую шутить я.
– «Лена» девушка целомудренная – не скомпрометирует, – обещает «Майор». – Утром я у тебя. Доставлю до Северного.
– Паспорт?
– Как хочешь… Пропустят тебя без паспорта, а там и без метрик тебя знают и те, и другие… Прямо сейчас прочитай «письмо». Возникнут вопросы – скажешь.
Достаю из конверта лист, на обеих сторонах которого под номерами вопросы, многие из которых меня смутили.
– Ну? – внимательно изучая моё лицо, спросил «Майор».
Я пожал плечами.
– Тут есть такие, на которые я бы не отвечал. Дело Бэтмена… Я передам…
Вечером позвонил Бэтмену:
– Завтра еду к тебе. Надо…
– Хорошо. Пришлю за тобой, – просто сказал он, и мне показалось, что он о моём приезде уже знает.
Жека перезвонил сам:
– Саня, завтра Бэтмен посылает меня за тобой на Северный. Но сначала заедь со своим… «другом» к Бармалею. Его резиденция на турбазе. В Гундоровке переедите мост, второй светофор направо и до Донца. Там не заблудишься… Бармалей очень просил… Будет ждать…
То, что Бармалей находится на турбазе, я знал. Через него шла вся гуманитарка, и он организовывал вывоз и доставку в больницы раненых. Последний раз я видел его год назад, в Станице, и больше мы не пересекались.
В Гундоровке, едва мы переехали мост, «Майор» свернул вправо.
– Этой дорогой на турбазу ближе, – пояснил он.
«Если он знает, что нам нужно к Бармалею, значит, меня «слушают», – досадуя, догадался я.
– Ты ж хотел повидать Бармалея?
– Откуда ты знаешь, чего я хотел?..
– Так мы ж вчера договаривались! – совершенно искренне ответил он.
– А-а-а, ну раз договаривались… – не стал я развивать тему, но гаденький осадок на душе остался.
В своём названии Турбаза имела лишь порядковый номер. На её территории всё было ухожено: чистые асфальтированные дорожки, опрятные, словно вчера выкрашенные, деревянные здания. Ни музыки, ни людских голосов – пусто и тихо. Остановились у самого большого деревянного здания, стоящего на берегу Донца. От реки отделял лишь длинный решётчатый парапет, в промежутках которого были видны сбегающие к воде каменные ступени. У самого здания в тени навеса длинный деревянный стол, вдоль которого стояли добротные лавки с массивными спинками.
Из здания вышел высокий, совершенно седой, болезненно худой человек. Бескровные, землистого цвета щёки, восковой лоб. На сером лице живыми были только его глаза и шевельнувшиеся в улыбке белесые губы. Он решительно шагнул ко мне, обнял, стиснул довольно ещё крепкими руками, и только тут я осознал, что это и есть Бармалей, вернее то, что от него осталось – четверть былого Бармалея.
Отстранившись, Бармалей развёл руки, произнёс виновато:
– Вот так вот… Бывает и хуже, но реже… Хорошо, что приехали. Я ждал…
Жестом руки он пригласил нас к столу.
– Чай? Кофе?..
– Можно и водки! – наконец, приходя в себя, смеюсь я.
– Есть и водка… Но ты ж сейчас к Бэтмену…
– Да это я так… к слову… – смутившись своей глупой шутке, улыбаюсь в ответ. – Сейчас не до водки…
Бармалей принёс кипяток, сахар, заварку. Себе отдельно заварил какие-то травы, от которых исходил отвратительно-приторный запах резеды.
Мы сидим за столом, пьём чай, разговариваем о будничных посторонних вещах.
– Что там в хуторе?
– На прошлой неделе у Мёртвого хутора Чегевара расстрелял колонну с поляками, – рассказываю я. – Только всё стихло – хуторская пацанва лет четырнадцати-пятнадцати – через Деркул и туда. Набрали оружия и домой. На другой день решили испытать в деле свои трофеи. Вышли в лес, расставили мишени и давай молотить. Хорошо грибников не было… За этим их и накрыли, – киваю на «Майора», который до сей поры не произнёс ни слова.
– Спрашиваем: «Откуда оружие?» – наконец вступает и он в разговор. – «Оттуда… У мертвых забрали…» – «И что ж, вам не страшно было?» – «А чего их бояться, они ж мёртвые…» Вот такая сейчас детвора!..
Я хочу узнать о Кудине. «Если он общался с Людмилой, то должен знать…» – думаю я, но Бармалей до сих пор не виделся с ней.
– С Людмилой две недели нет связи, – говорит он. – Значит, ещё в Станице…
Склонившись над горячим чаем, тайком поглядываю на Бармалея. Понимаю: смертельно болен, но спросить об этом считаю бестактным.
– У меня разговор к вам… – подняв на «Майора» взгляд, наконец говорит Бармалей.
– Тет-а-тет? – отодвинув чай, произнёс он.
– Нет, Саня тоже должен всё знать…
Собираясь с мыслями, Бармалей некоторое время молчал, потом заговорил:
– Ну, сфера моей деятельности вам известна… Переправа раненых, двухсотых… Гуманитарка, которая идёт из всей России…
Он вновь замолчал и вновь некоторое время обдумывал, как приступить к главному.
– Мне это всё известно, – сказал «Майор». – Возникли какие-то сложности?
– Возникли… Завёлся тут у нас один жук-короед, подгребает всё под себя. Колыван… Умеет же наш народ прилепить точную кликуху!..
– Я понимаю, о ком речь.
– Знаю, у вас там ему благоволят…
– Я, как ты догадываешься, не влияю на благоволителей. Они там. – «Майор» ткнул пальцем в небо. – А мы тут… – плюнул себе под ноги. – И что у тебя с этим Колываном?
– Гуманитарка, как понимаешь, – золотое дно, – так же перешёл на «ты» Бармалей. – Контроля практически никакого – надежда только на совесть…
– Я понял, – сказал «Майор». – Хочет все гуманитарные потоки переключить на себя. Для этого нужен ты, чтоб, не оприходуя, направлял на него, как целевую… Прессует?
– Не то слово… И мытьём, и катаньем, и лестью, и угрозами…
– Бэтмену говорил?
– Говорил… Тому нужны веские основания. «Соглашайся на все условия, – говорит. – Когда начнёте переправлять – сообщишь. Возьмём с поличным, на том и покончим с этим делом».
– Ну, так в чём дело?
– Дело за тем, что я практически должен отработать в паре с этой гнидой.
– Ну, так Бэтмен всё знает!
– Бэтмена, может, завтра убьют, а мне с этой кляксой на роже жить… может, недолго, и отмыть не успею…
– Тебе б сейчас не об этом думать… – неожиданно произнёс «Майор».
– О чём?! – вскинул голову Бармалей.
Некоторое время «Майор» раздумывал, потом сказал:
– Ты меня извини за прямой вопрос. Почему не лечишься?
– Да вот, как-то… – Бармалей поскучнел и недоговорил.
– Думаешь, незаменимый?
– Да нет, – заменят, конечно… Незаменимых нет…
– Сдавай дела. Я тебя хоть сегодня в ростовский госпиталь пристрою. Сидишь на одних травках тут…
– Да поздно уж… – мрачно произнёс Бармалей. – Людмила
