Цветы в зеркале - Ли Жу-чжэнь

Когда Линь Чжи-ян крикнул, что слуга по ошибке подал уксус вместо вина, он перестал бормотать и, махнув рукой, произнес вслух:

– Свой бокал осушив, что посмею сказать? Если ж скажете вы, то и я впутан буду. Я ужасно боюсь, и по этой причине вас молить я решаюсь: «О, сударь, молчите!»

Услышав такую странную речь, Тан Ао и До Цзю гун затряслись от сдавленного смеха, а Линь Чжи-ян воскликнул:

– Вот и еще один «образованный»! Но какое вам, сударь, дело до моих жалоб, что слуга подал уксус вместо вина? Вы-то здесь при чем? Объясните, пожалуйста.

Старик потер нос указательным и средним пальцами правой руки и сказал:

– Так слушайте, почтенный господин! Коль речь об уксусе и о вине вести, то надобно вам знать, что дешева цена вина, а уксуса дороже. А отчего так дешево вино? И вследствие чего так дорог уксус? Причина разницы заложена в их вкусе. Вино слабо, низка его цена. А острый уксус ценим мы дороже. Любой, кто покупает эти вещи, о всем об этом знает превосходно. Допустим, что ошибся наш слуга, но это ведь случайности игра. Ведь по ошибке подал он вам уксус. И вы, столь ценный уксус получив, должны бы были проявить лишь радость. Я выпил и ни слова не сказал. А вы? Ведь вы не просто говорите, а громко, вслух кричите про ошибку. Услышав вас, он, верно, не смолчит. А не смолчавши, цену он повысит. Но ведь не только вы вкушали уксус, его и я пил с вами наравне. Теперь он цену вам и мне повысит. Выходит, зря я впутан в это дело. Начну с ним спорить, обозлится он, а обозлится он, скандал возникнет. Возникнет же скандал, бежать придется. Придется жалким образом бежать. Вот видите, чем кончится все это!

Слушая старика, Тан Ао и До Цзю гун давились от смеха.

Поглядев на стол и увидев, что там стоят только две тарелки со сливами и солеными овощами, Линь Чжи-ян еще сильнее ощутил во рту кислоту и громко закричал:

– Слуга, принеси скорей еще каких-нибудь закусок!

Слуга тотчас же откликнулся и принес четыре тарелки, на одной были соленые бобы, на другой – свежие бобы, на третьей – бобовые ростки и на четвертой – бобовые стручки.

– Я не ем этого, – сказал Линь Чжи-ян, – принеси что-нибудь другое!

Тогда слуга принес еще четыре тарелки: с бобовым сыром, бобовым творогом, бобовым соусом и маринованными бобами.

– Мы не едим постного, – сказал Линь Чжи-ян, – чего ты нам приносишь только овощи! Что у тебя там еще есть? Подавай живей!

Широко улыбаясь, слуга ответил:

– Это все, чем мы располагаем-с!

– Ну, ладно, закусок хватит, – сказал До Цзю гун. – Может быть, есть приличное вино?

– Вино у нас разных сортов, всего же этих сортов три: высший сорт, который отличается острым вкусом, средний сорт – вкус у него слабее, и сорт низший – совсем слабый-с. Может быть, вам, господа, будет по вкусу слабое вино-с?

– Мы люди маленькие, – сказал Тан Ао, – острого вина не пьем. Убери это и принеси нам чайник слабенького винца.

Слуга тотчас же переменил им чайник.

Друзья попробовали. Вино было с кислинкой, но пить его можно было. В это время в кабачок вошел еще какой-то старик в шапке ученого и белой одежде; держась изысканно и строго, он уселся за столик.

О том, что случилось дальше, будет рассказано в следующей главе.

Глава 24

О добром управлении страной

Тан Ао слышит речи в винной лавке.

А в чайной лавке юный Сюй Чэн-чжи

пред ним охотно душу раскрывает.

– Хозяин, принеси полчайника легкого вина и тарелочку соленых бобов, – сказал старик.

Увидев по всему, что старик не из простых людей, Тан Ао подошел к нему и, сложив руки ладонями внутрь, приветствовал его:

– Разрешите узнать, как вас зовут, почтеннейший, – сказал он.

Ответив на приветствие, старик сказал:

– Меня зовут Жу. Простите, что я не успел первым осведомиться, как вас величать.

Тут подошли До Цзю гун и Линь Чжи-ян, которые представились ему и рассказали о том, откуда они.

– Оказывается, вы все из Поднебесной империи. Простите, что я не оказал вам должного уважения! – воскликнул старик.

– Вы зашли сюда, должно быть, выпить винца, – сказал Тан Ао, – зачем же вам пить в одиночестве? Может быть, вы не откажетесь присоединиться к нам, чтобы мы могли попотчевать вас и побеседовать с вами.

– Я бы с огромным удовольствием принял ваше лестное приглашение, но разве посмею беспокоить вас своим присутствием, впервые встретившись с вами!

– Оставьте, – воскликнул До Цзю гун. – Давайте лучше «сдвинем вместе наши чарки и послушаем ваши поучения».

И он тут же приказал слуге перенести на их стол вино и закуску старика.

Все трое начали усаживать старика на почетное место, но он все отказывался, ссылаясь на то, что он здешний житель. Наконец все уселись как положено.

Они выпили в честь друг друга по две чарочки, закусили, и Тан Ао пустился в расспросы:

– Скажите, пожалуйста, почему в вашей уважаемой стране у всех вид и манеры ученых, все равно – будь то чиновник, земледелец, ремесленник или торговец, и даже военные тоже так выглядят? Разве у вас нет разницы между знатными и простыми людьми?

– По нашим обычаям, – ответил старик, – все, от императора и до простого народа, хоть и носят шапки и одежду ученых, но по цвету и качеству разные. Самым почетным считается желтый цвет, за ним следует красный и фиолетовый, потом голубой, а самый низкий – темно-синий. Что же касается того, что у нас и земледельцы, и купцы носят одежды такого же покроя, как у ученых, то это объясняется тем, что в нашей стране существует незыблемое правило, по которому все те, кто никогда не сдавал государственных экзаменов, считаются «бродягами». Они не входят в четыре сословия [294] и занимаются самой черной работой. Если и случается, что кто-нибудь из них становится земледельцем или ремесленником, то все окружающие начинают высмеивать их и стыдить, их презирают и сторонятся. Поэтому в нашем государстве все с малолетства учатся. Хотя и не все в состоянии стать учеными и носить одеяния голубого цвета, но каждый стремится заслужить хотя бы темно-синий халат, носить шапку ученого и считаться образованным, лишь бы не оказаться в числе «бродяг». Конечно, это очень хорошо, что у нас грамотность дает возможность каждому продвигаться вверх;