Цветы в зеркале - Ли Жу-чжэнь

Подъехав ближе, они увидели массу сливовых деревьев высотой более десяти чжан, окружавших город со всех сторон.

Вскоре джонка вошла в гавань. Линь Чжи-ян знал, что торговля здесь развита слабо, но, опасаясь, что Тан Ао надоело все время находиться на джонке, он все же приказал матросам бросить якорь поближе к берегу и предложил Тан Ао и До Цзю гуну выйти прогуляться.

– А почему бы вам не взять с собой какие-нибудь товары, почтенный Линь? Ведь заранее ничего нельзя знать. Может быть, вам удастся их продать, – сказал До Цзю гун.

– В стране Благонравных мужей торговля никогда не процветала, – ответил Линь Чжи-ян, – что же мне взять с собой?

– Судя по названию «Благонравные мужи», здесь должны быть ученые, – сказал До Цзю гун. – Если вы решите захватить с собой товары, то лучше всего возьмите тушь и писчие кисти, их и нести удобнее.

Линь Чжи-ян кивнул головой. Вскоре он принес узел с товарами, и все трое уселись в сампан. Матросы подвезли их к берегу, и друзья, выйдя из лодки, направились в сливовую рощу.

Шли они довольно долго и уже невдалеке от заставы увидели городские ворота, по сторонам которых на каменной стене были высечены парные надписи. Иероглифы были такими крупными и позолота так ярко блестела, что еще издали можно было прочесть: «Хочешь высоко подняться по службе, в добрых делах ты себя совершенствуй. Хочешь иметь ты потомков достойных, классиков книги читай постоянно».

– А ведь в этих надписях заключен глубокий смысл, – сказал До Цзю гун, – в первой имеется в виду слово «благонравный», а во второй – «ученый муж». Видно, это девиз страны Благонравных мужей и неудивительно, что он помещен на городских воротах.

Когда они подошли к заставе, множество стражников вышло навстречу.

О том, что случилось дальше, вы узнаете, когда прочтете следующую главу.

Глава 23

Изысканные, странные слова

им говорит простой кабатчик.

Старинную, мудреннейшую речь

в кабак горбатый гость заносит.

Стражники расспросили путников, кто они такие, и проверили, что у них с собой, после чего пропустили их в ворота.

Попав на главную улицу города, друзья увидели, что почти все жители этой страны носят шапки ученых и одеты в темно-синие рубахи; у некоторых же рубахи были голубого цвета. Торговцы тоже имели вид ученых; речи и манеры их совсем не походили на те, что присущи обычным торговцам. Кроме предметов домашнего обихода, очень многие продавали сливы и овощи; они торговали также вином, бумагой, тушью, кистями, тушечницами, очками, зубочистками и книгами.

– Как странно, – сказал Тан Ао, – здесь все, и знатные, и простые, по внешнему виду похожи на ученых. Хорошо, что их язык легко понять. Давайте походим здесь, познакомимся с их обычаями и нравами.

Дойдя до рынка, они увидели, что все горожане, собравшись по двое и по трое, читают вслух. Над всеми лавками висят вывески с золотыми надписями. Содержание надписей самое разнообразное: «Неутомимо творю добрые дела», «Воплощенная человечность», «Любовь к справедливости», «В согласии с разумом», «Глубокая вера» и т. д. Двух одинаковых надписей ни разу не встречалось. Над надписями значились фамилия и имя хозяина лавки и дата ее основания. На одном доме висела надпись на красной бумаге, гласившая: «Школа по изучению классических книг и грамоты». Слышно было, как там читали вслух.

– Для начала я зайду сюда, – сказал Линь Чжи-ян. – Не пойдете ли со мной?

Тан Ао и До Цзю гун отказались.

– Ну, походите здесь немного, а я скоро приду, – сказал Линь Чжи-ян и вошел в здание училища.

Тан Ао и До Цзю гун возобновили прогулку по рынку, разглядывая все вокруг. Прошло довольно много времени, пока наконец их догнал улыбающийся Линь Чжи-ян с пустым узлом.

– Все-таки удалось все продать? – заметил Тан Ао.

– Продать-то продал, да только себе в убыток, – ответил Линь Чжи-ян.

– Почему? – удивился Тан Ао.

– Когда я зашел в школу, там было всего несколько юношей-учеников. Увидев мои товары, они наперебой набросились на них. При этом оказалось, что все они нищие, трясутся над каждым грошом, хотят выгадать и ни за что не желают платить настоящую цену. Я решил ничего не продавать и хотел уже уйти, но они подняли шум и не отпустили меня. Сколько я ни торговался, они не соглашались прибавить ни гроша; нищие мальчишки и цену не повышали, и меня не отпускали, но так приставали ко мне, что смотреть жалко было. Я ведь человек мягкий, а тут еще вспомнил, как ведется торговля в царстве Благородных… вот и решил последовать тому примеру и продал товары в убыток себе.

– Если вы не получили никакой выгоды, то почему же у вас на лице так и сияет радостная улыбка? – удивился До Цзю гун. – Должна же быть какая-то причина этому?

– За всю свою жизнь мне никогда не доводилось рассуждать о словесности, – сказал Линь Чжи-ян, – а сегодня едва только вымолвил одно слово, как все стали меня хвалить, по дороге сюда я вспомнил об этом и мне было так весело, что я невольно улыбнулся. Дело в том, что когда эти ученики торговались со мной, они заметили, что на мне нет шапки ученого, и кто-то из них спросил меня, умею ли я читать. Я вспомнил, как ты, Тан Ао, часто говоришь, что во всем нужна скромность; но ведь у меня-то за душой нет ничего, а на одной скромности далеко не уедешь, поэтому я им ответил так: «Я родом из Поднебесной империи. В детстве изучал каноны, историю и всех философов, как же мне не уметь читать! А уж стихов наших танских стихотворцев [290] я столько прочел, что и не упомнишь!». Вот как я им наговорил о себе! А они, услышав, что я читал стихи, хотели заставить меня написать стихи и вообще проверить мои знания. Тут меня, конечно, прошиб холодный пот; я и подумал: «Человек я необразованный; в жизни никому ничего плохого не сделал, за что же это на меня такая напасть, что они вздумали меня экзаменовать! Даже если бы я и сделал что-нибудь плохое, и то нельзя так жестоко наказывать». Думал я, думал и начал отказываться, что я, мол, тороплюсь, не могу задерживаться, словом – всячески увиливал. А эти черти, как назло, ни за что не соглашались отпустить меня, во что бы то ни стало хотели проверить мои знания. Как насели они на меня, тут я сразу вспомнил изречение, которое