Цветы в зеркале - Ли Жу-чжэнь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Уже прошло больше десяти лет, как хватали и ловили нашего брата, – сказал Тан Ао. – Теперь уже поостыли к этому делу. Когда я буду возвращаться на родину, само собой разумеется, попрошу вас, золовушка, с племянником и племянницей отправиться со мной. К тому же сегодня племянница спасла мне жизнь, разве могу я забыть такое благодеяние! Уж вы, пожалуйста, не беспокойтесь об этом!
Затем он стал расспрашивать госпожу Вэй, хватает ли им на жизнь. Выяснилось, что местные жители так щедро награждают семью Вэй за то, что они – отец и дети – уничтожают диких зверей, что они имеют все необходимое.
Услышав это, Тан Ао успокоился. Он подарил Вэй Цзы-ин мелкое серебро, которое у него было с собой, на пудру и румяна, а затем последовал за Вэй У, чтобы возжечь куренья на домашнем алтаре перед поминальной табличкой [282] Вэй Сы-вэня; там он совершил положенное число поклонов, поплакал и после этого, распрощавшись с семьей Вэй, отправился с друзьями обратно на джонку.
* * *
На следующий день они прибыли в страну Белолицых. Линь Чжи-ян пошел продавать шелка и морскую капусту, а Тан Ао пригласил До Цзю гуна прогуляться.
– Здесь живет очень много людей, – сказал До Цзю гун, – места богатые, а говорят здесь на том же языке, что у нас. Но, к сожалению, каждый раз, когда я приезжал сюда, всегда что-нибудь мешало мне погулять здесь: или дела, или болезнь; поэтому я с большим удовольствием пройдусь вместе с вами.
Они вышли на берег и, пройдя несколько ли, повсюду видели только белую почву; вдали виднелось несколько маленьких горных хребтов цвета квасцов. На полях росла белая гречиха, всюду цвели белые цветы. Несколько крестьян пахали землю, но так как наши путники были слишком далеко от них, то они не могли разглядеть их лиц, заметили только, что те были одеты в белое.
Вскоре они дошли до города, прошли по серебряному мосту; повсюду непрерывной вереницей тянулись дома и лавки с высокими побеленными стенами. Люди сновали туда и сюда, шла бойкая торговля, всюду царили необыкновенное оживление, шум и суета.
У всех жителей, как у старых, так и у молодых, лица были белые, как яшма, а губы красные, словно подкрашенные; под изогнутыми бровями сияли красивые глаза. Словом, все были удивительно хороши собой. Все они были просто и опрятно одеты в белые одежды из тафты и шапки из того же материала. На запястьях у них были золотые браслеты, в руках они держали душистые четки, на поясах у них висели черепаховый ножичек, шелковый кошелек, футляр для веера, чтобы им же колоть и фисташки, носовой платок и множество всяких безделушек из малахита и агата. Их одежды были, видимо, надушены на редкость крепкими духами, так как аромат их доносился издалека.
У Тао Ао глаза разбежались, словно он попал на дорогу в Шаньинь [283]. Оглядываясь по сторонам, он восхищенно восклицал:
– Какие красавцы! И как они к лицу одеты; поистине, своим изяществом они превосходят всех на свете! Наверное, это лучший народ из всех, что живут за морем!
Разглядывая улицу, он увидел, что по обеим ее сторонам одна за другой были расположены лавки; в одних торговали вином, в других – едой, в третьих – духами, в четвертых – изделиями из серебра. Шелк, атлас, креп и тафта горами лежали на прилавках, а одеждам, головным уборам, обуви и чулкам не было числа. Что же касается остального: говядины, баранины, свинины, собачины [284], кур, рыб, креветок, морской капусты разных сортов, всевозможных сладостей, – то всего этого было вдоволь. Словом, здесь было все, что может понадобиться из еды, питья и одежды. Улицы и переулки источали запахи вина и мяса, которые, казалось, возносились к небесам.
Тем временем из лавки шелковых материй вышел Линь Чжи-ян в сопровождении матроса.
– Ну, выгодно расторговались, почтенный Линь? – окликнул его До Цзю гун.
Линь Чжи-ян радостно ответил:
– Ваша счастливая звезда сопутствовала мне, и я продал много товаров с большой выгодой. Скоро вернемся на джонку, и тогда я буду иметь удовольствие угостить вас вином и мясом, которые я купил здесь. Сейчас у меня еще остались пояса, кошельки и прочая мелочь, и я хочу завернуть тут неподалеку в один переулок к какому-нибудь крупному купцу и продать ему все это оптом. Не согласитесь ли вы пойти со мной?
– Хорошо, – ответил Тан Ао.
Тогда Линь Чжи-ян приказал матросу отнести на джонку вырученные деньги и купленные им вино и мясо. А сам, захватив с собой узел с товарами, направился с Тан Ао и До Цзю гуном в первый же переулок.
– Ну вот, – сказал Линь Чжи-ян, – за этими высокими воротами с вышкой, наверное, и живет богач.
Когда они подошли к воротам, из дома вышел изумительно красивый молодой человек.
Линь Чжи-ян уведомил его о цели своего прихода.
– Если у вас такие прекрасные товары, почему же вы не заходите? Мой учитель как раз хотел кое-что купить, – сказал молодой человек.
Только было все трое хотели войти, как вдруг увидели, что на воротах висит лист белой бумаги с надписью «Училище». Увидев это, Тан Ао испугался:
– Цзю гун! – воскликнул он, – оказывается, это опять училище!
Разглядев надпись, До Цзю гун тоже испугался, но отступать было уже неудобно, и волей-неволей им пришлось войти в дом. Увидев, что они входят, молодой человек поспешил пройти вперед, чтобы предупредить об их приходе.
Тан Ао обратился к До Цзю гуну:
– Люди в этой стране так красивы и умны, что можно представить себе, как они образованны и начитанны. Нам придется быть осторожней, чем в царстве Чернозубых.
– Почему осторожней, – возразил Линь Чжи-ян, – по-моему, просто надо будет отвечать им: «Не могу знать».
Путники вошли в зал. Там сидел учитель лет сорока в очках в черепаховой оправе. В
