Утраченный звук. Забытое искусство радиоповествования - Джефф Портер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 7. Радио как музыка: контрапунктический звук Гленна Гульда
Под рубрикой «модернистское звуковое искусство» вы найдете имена Луиджи Руссоло, Антонена Арто, Пьера Шеффера, Джона Кейджа и других, но, вероятно, не Гленна Гульда — прославленного канадского пианиста. Это удивительное упущение, учитывая, что усилия Гульда по музыкализации человеческого голоса довели радиодраматургию Дилана Томаса и Сэмюэля Беккета до точки невозврата.
Как всемирно признанный пианист стал саунд-артистом? В 1964 году Гленн Гульд, известный своими интерпретациями Баха, ошеломил музыкальный мир, объявив о своем уходе с концертной сцены. Это был радикальный шаг: Гульд больше не будет выступать. Самому знаменитому артисту Канады было всего тридцать два года, и он был на пике своей карьеры, когда отвернулся от концертного зала, но у Гульда, по его словам, завязался роман с микрофоном. Пианист ушел в студию звукозаписи, где с новым рвением принялся за работу с электронными медиа. Всегда опережая свое время, Гульд отключался, включался и настраивался задолго до того, как Тимоти Лири придумал этот броский слоган. Уединившись в своей студии, Гульд стал затворником, цитируя Маршалла Маклюэна, общаясь с другими только по телефону и пересобирая свои записанные выступления (словно кинорежиссер) путем склейки пленки. Когда Гульд скоропостижно скончался от инсульта в возрасте пятидесяти лет, он оставил после себя не только значительное музыкальное наследие — около восьмидесяти записей на дисках для Си-би-эс, — но и небольшое, но замечательное собрание работ, написанных для радио, наиболее заметной из которых является «Трилогия одиночества» (1967–1977) — важная веха второй половины XX века.
Серия из трех часовых документальных передач об изоляции в северных районах Канады, «Трилогия одиночества» — не то произведение, которое можно слушать по автомобильному радио, и не только из-за его продолжительности. Необычный подход Гульда к радио знаменит требованиями, предъявляемыми к слушателю. Гульд полагал, что ухо — недостаточно используемый орган и что нет никаких особых причин, по которым человек не мог бы слушать три или более разговоров одновременно[451]. Гульд любил сравнивать свои радиоработы с музыкой Баха и часто называл свой уникальный подход к звуку контрапунктическим. В «Трилогии одиночества» это означало переплетение голосов, подобно тому, как композитор может прописать музыкальные линии в фуге. Отношения Гульда с музыкой Баха были столь же значимы для его радиоработ, как и для концертных выступлений. Применительно к документальному радио сложный и контрапунктический стиль баховской эстетики может показаться непродуктивным для дидактической ясности, которая требуется в этом жанре. Но Гульд твердо верил, что к человеческому голосу можно подойти как к музыкальному инструменту, а произносимые слова могут быть интегрированы в самые разные замысловатые звуковые аранжировки.
Подход Гульда к радио был ближе к европейскому саунд-арту, чем к англо-американским нарративным традициям (сформировавшим три десятилетия вещательных программ), и этому сближению поспособствовали технологии многодорожечной записи и сведения. Когда Гульд отошел от выступлений и погрузился в звукозапись, он предпочел создать лабораторию звука (вроде той, о которой в 1920-х годах мечтал Дзига Вертов с его «лабораторией слуха»). Для Гульда студия была не просто убежищем от исполнительских хлопот. Это было электронное святилище, которое — благодаря «перспективам перекодирования» — обещало полный контроль над художественным опытом. В центре студийной практики Гульда были склеивание лент и перегруппировка звуков[452].
Несмотря на свою известность в качестве концертирующего пианиста, Гульд предпочитал работать на радио. На так называемой пенсии он создал несколько работ для Си-би-си в Торонто, включая документальные портреты Леопольда Стоковского, Пабло Казальса, Арнольда Шёнберга, Рихарда Штрауса и Петулы Кларк. Однако самой важной радиоработой Гульда стала «Трилогия одиночества» — новаторская серия «документалок» о канадском Севере, которая, как предположил Ричард Костелянец, является одним из величайших достижений североамериканского радиоискусства[453].
За пределами Канады немногие слушатели знакомы с этими произведениями. Гульда скорее помнят как очаровательно сумасшедшего гения, который круглый год носил зимние пальто и перчатки, напевал во время выступлений и придумывал эксцентричные альтер эго для телевидения. Когда его некролог появился на первой полосе New York Times, «Идея Севера» (знаменитая первая часть «Трилогии») была упомянута в последней колонке длинной статьи, воздающей должное пианизму Гульда. Один из самых радикальных текстов в истории радио оказался второстепенным[454].
Гульд вырос на радио и с неослабевающим интересом слушал канадскую радиодраму, где такое размывание жанров было обычным делом. Особенно ему нравился драматический сериал Си-би-си «Сцена», выходивший по воскресеньям с середины 1940-х до середины 1970-х годов, а также популярная программа Си-би-си «Вечер среды», в рамках которой раз в неделю транслировались трехчасовые оригинальные радиопьесы и адаптации, а также сопроводительные беседы и документальные передачи.
Ил. 9. Гленн Гульд стоит в дверях вагона поезда на рекламном снимке Си-би-си для документалки «Идея Севера», около 1970 года. (Любезно предоставлено Хербом Ноттом, поместьем Гленна Гульда и коллекцией фотографий Канадской вещательной корпорации / Гарольд Уайт)
Я восторгался радиотеатром, — говорил Гульд в одном из интервью, — потому что он казался мне более «чистым», более абстрактным. […] Хотя по видимости [радио] было театральным, многое в нем было одновременно и документальным — в самом настоящем смысле слова, и очень высокого качества. Во всяком случае, различия между драмой и документалистикой были, как мне казалось, благополучно и успешно отброшены в сторону[455].
Уход Гульда с концертной сцены открыл новые художественные возможности для начинающего сценариста и радиопродюсера. Больше не изматываемый запросами живой аудитории, Гульд надеялся изобрести новое радиоискусство в безопасной среде студии звукозаписи, в окружении микрофонов, катушечных магнитофонов и аудиоинженеров; новое искусство, которое (как выразился один биограф) соединит музыкальную форму с литературной[456]. Чем бы ни было это новое искусство, Гульд, похоже, разработал собственный жанр, который он назовет контрапунктическим радио[457].
В 1967 году Джанет Сомервилл, продюсер программы «Идеи» на Си-би-си, поручила Гульду создать документальный радиосюжет о Севере в качестве специального проекта, приуроченного к празднованию первого столетия Канады. Однако,
