ПГТ - Вадим Сериков

– Не могли бы вы показать ваш музей?

Виолетта пару секунд посмотрела на меня, переключаясь, а потом сказала:

– Пойдемте.

***

– Вообще, конечно, музей – это так, громко сказано, – объясняла по дороге Виолетта. – Небольшая комнатка. Раньше там хранились наглядные пособия, в том числе и заспиртованные. Трое преподавателей-мужчин на этом погорели. Кто из них первый предложил попробовать пособия, неизвестно. Но когда хватились, спасать было нечего. Виновников вычислили, было большое собрание, выговоры, шумиха. Директрисса сказала, что теперь все пособия будут будут закупаться лишь со всяким смертельным формалином. Чтобы даже не думали!

Я уже потом в школу пришла. Я же в Санкт-Петербурге училась, в педагогическом. Да, да, а вы не знали? Ну вот. Идея создать музей просто витала в воздухе. Убедила начальство, выделили мне эту "экспонатную" комнатку, а сами пособия по классам раскидали. И начала я собирать потихонечку. Фотографии всякие, документы. Представляла себе, как будут приходить сюда люди, смотреть, знакомится с историей.

– И что, приходят? – спросил я.

– Нет, – легко ответила она. – Сначала захаживали, а в этом году никого не было. Но я не унываю. Документы не пропадут. Сейчас не нужны – потом понадобятся.

И в этот момент мы добрались до музейной комнаты.

***

Школьный музей представлялся мне очень скучным. Что-то такое формально-стандартное. Что-то такое, от чего начинается неконтролируемая зевота и клонит в сон.

По дороге я сделал серьезное лицо. Прямо-таки насупился, как и подобает работнику столичного архива. Приготовился выдавать дежурные похвалы.

Но музей оказался… какое слово здесь лучше подходит? Он оказался ярким. Да, да, ярким. И радостным. Точно, радостным. Пространство комнаты было оформлено свежо, неизбито. Разноцветно. Празднично.

– Ого! – выговорил я. Мысль была умнейшей и, безусловно, достойной столичного профессионала.

– Я знаю: тут у нас необычно, – чуть смущенно отреагировала Виолетта, – но я хотела, чтобы было не скучно.

– Вам это удалось, – искренне сказал я.

– А раз так, начнем! – проговорила училка голосом профессионального гида, и в руке ее, как по волшебству, появилась лазерная указка.

Она говорила о крохотном участке планеты под названием "Разумное". Песчинке в масштабах Земли, пылинке мироздания. Говорила живо, интересно, остроумно. Я в какой-то момент поймал себя на том, что слушаю, как ребенок. Только что рот не открыл.

– Ну вот, – сказала она минут через тридцать, – это – краткий вариант экскурсии по нашему музейчику. Есть и более основательный, но сегодня нет времени. Хотя вы произвели впечатление внимательного слушателя.

– Знаете, я хочу выразить вам свое восхищение, – промолвил я единственное, что мог сказать. – Если бы меня еще час назад меня заверили, что я буду завороженно слушать экскурсию в школьном музее, я бы посмеялся над этим человеком. И вот – пожалуйста.

– Ой, ну что вы, – засмущалась Виолетта, и лицо ее вспыхнуло, как ракета на старте.

Лишь одна мысль портила мне настроение. Провинциальная непосредственность, увлекательная экскурсия, атмосфера лекого флирта, все, все было прекрасно. Кроме одного. Я ни на шаг не приблизился к выполнению своей миссии. К Португалии.

– Виолетта, – сказал я, незаметно опуская отчество, – в экскурсии вы не раз упомянули Владимира Федоровича Буженина. Скажите, а вы знаете что-нибудь о его потомках?

– По Бужениным – только до начала двадцатого века. А потом – одни догадки с кладбища.

– В каком смысле "с кладбища"?

– На старом кладбище есть несколько захоронений с этой фамилией, но те ли это Буженины, или однофамильцы – непонятно.

Она несколько мгновений подумала и добавила:

– Вам очень надо?

– Очень-очень-очень, – молитвенно сложив руки у груди, проговорил я.

– Хотите я завтра вам все покажу? У меня с утра уроков нет.

– Конечно, хочу! – воскликнул я. Потом подумал: "Опрометчиво. Как бы не восприняла на свой счет". Но, похоже, было поздно. Восприняла.

– Тогда завтра, в одиннадцать, у "Яйца", – сказал она, кокетливо потрогав сережку.

– У яйца? – я несколько даже опешил.

Она улыбнулась.

– Памятник "Яйцу". Да, есть у нас и такое.

Только этого мне не хватала. У яйца свиданий мне еще не назначали.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Гений революции

Из школы я вернулся, когда Дмитрий собирался домой.

– Ну, что, был у Витки? Повеличал невесту? – спросил он и хитро подмигнул. Ой, ну взрослые люди, а как в детском саду себя ведут.

– Был, – ответил я, – музей хороший, по моей теме – ничего. Зато она обещала меня на кладбище отвести.

– Пропал наш Олежка, – печально покачал головой мастер.

– Слушай, что это за Бляха такая, про которую вы говорили? К кому мне на кладбище идти? – решил я слезть со скользкой темы.

– О, – протянул Дима, – это герой, достойный романа. Ладно, тебе придется с ним общаться, так что знания лишними не будут. Слушай. Изложу кратко, но емко. А то Элен дома ждет.

Ты, наверное, смотрел фильм "Бригада"? Вот и у нас бригада была. Но не бандитская. Много хуже.

Во времена не столь отдаленные имелось у нас ЖКХ. То есть предприятие, которое несло людям свет. А также воду и другие блага цивилизации. И за неимением специализированных служб выполняло несвойственные для себя обязанности.

Быстро сказка сказывается, а потом и кончается вовсе. Это к тому, что человек смертен. Живет он, и вдруг умирает. Или не вдруг, но, в любом случае, требуются некие действия, официально называемые "ритуальными услугами". В те годы, о которых идет речь, бизнеса по оказанию таких услуг не было вовсе. Да и вообще никакого бизнеса не было. Поэтому Где Надо приняли решение возложить столь почетные обязанности на ЖКХ. На ЖКХ было тогда принято возлагать вообще все, чем никто не хочет заниматься.

Доверили, значит, ЖКХ вопросы захоронения жителей поселка. Но для подобного дела нужны были кадры, которые, как известно, решают все. Вот и появилось в строительной бригаде подразделение из бывалых мужиков, эти вопросы закрывавших. Ну как бывалых – кого набрали тот и работал. Сплоченный получился коллектив, с традициями. Что ни персона, то ярко выраженная индивидуальность. Обо всех рассказывать не буду, времени нет, но вот про Бляху расскажу. Он, в общем-то, типичен. Эталонный экземпляр, так сказать.

На самом деле, его Вилгор Бляхин зовут.

– Вилгор? – переспросил я, подумав, что ослышался.

– Именно. "Владимир Ильич Ленин – гений Октябрьской Революции".

– Охренеть! – искренне восхитился я.

– А я про что, – подтвердил Дима. – Но