Создатели монстров - Марат Александрович Чернов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Жуткому мутанту не составило большого труда укрыться в довольно узких шахтах воздуховодов, поскольку его тело приобрело сверхъестественную эластичность, гибкость и живучесть, точно у червей. Он не боялся боли, не пугался яркого света; трудно сказать, чего он вообще боялся. Ему не нужен был держащий на вечной привязи наркотик, как предыдущим опытным экспонатам профессора Волкова. Это был абсолютно завершённый образец, в своём роде эталон, в котором, вероятно, воплотились все самые дерзкие мечтания его создателя. Он не мог разве что проходить сквозь стены, летать по небу и убивать взглядом, остальное же ему удавалось легко: проникать сквозь щели много меньше его собственной массы, гипнотизировать свою жертву и, обладая невероятной физической силой, упиваться тем, с какой лёгкостью он может, обманув её бдительность, нанести ей смертельный удар.
Его будущая жертва была уже выбрана, это был профессор Волков. Доминанту № 2 оставалось теперь только вычислить его в одной из ячеек огромного улья под названием институт Биотехнологий.
Не подозревая о злобном существе, пробиравшемся через сеть воздуховодов и находившемся не так далеко от него самого, Железный шёл по одному из верхних наземных этажей научного объекта, чувствуя какую-то непривычную нервозность. Он так и не дождался телефонного звонка от своего непосредственного руководителя, полковника Ильи Строева, и решил действовать самостоятельно, опираясь на факты, которые были ему известны.
После звонка Строеву в полицейском участке Глеб узнал одну деталь, которая в равной степени могла ему как пригодиться в деле, так и быть совершенно бесполезной. Строев сообщил ему о серии сверхмощных вспышек на солнце, которые начались не менее тридцати часов до падения третьего самолёта и спровоцировали на Земле сильнейшие геомагнитные бури, которые, как известно, способны влиять на микроэлектронику и даже выводить из строя целые электроэнергетические системы, а также на тех же пилотов самолётов, совершающих рейсы во время подобных бурь. Полковник предположил, что это могло быть связано как вариант с последним крушением истребителя, и если так, то кураторов лётных испытаний следовало бы как минимум хорошенько пожурить за невнимательность к настолько серьёзным природным факторам, но был бессилен связать эту версию с аварией предыдущих двух самолётов.
Железный получил добро на продолжение расследования уже не под прикрытием, а, раскрыв практически почти все карты, на территории научного института. В остальном, его руководство возлагало на него все полномочия и, доверяя ему как одному из своих самых надёжных и успешных сотрудников, предложило в дальнейшем действовать по обстановке, взяв в помощники местных полицейских.
На данный момент Железный успел выяснить уже не так мало, но и недостаточно много, чтобы быть в чём-то совершенно уверенным. В первую очередь, его интересовала возможная связь руководства института с крушением трёх истребителей, но в том-то и дело, что очевидной связи не было, а если она и была, — и Глеб интуитивно чувствовал это, — то все подозрения были бездоказательны и приводили расследование в тупик.
Посмотрев в окно на заброшенный фруктовый сад, в листве которого, казалось, запутались последние золотые лучики заходящего солнца, Железный подумал о том, что, возможно, необходимо на время забыть о самолётах, чтобы появилась новая зацепка, как это порой и бывает. Имея на руках факты для ареста Багрова, которые в этот момент были аккуратно сложены во внутреннем кармане его пиджака, он решил пока оставить начальника охраны на свободе, иначе и без того нелёгкое расследование этого запутанного дела могло перейти в совершенно иное русло, и сомнительно, чтобы это Глебу сильно помогло.
Погружённый в раздумья, он не заметил, как из противоположных дверей коридора появилась пара полицейских. Утомлённые после блуждания по многочисленным лабораториям, конечно, лишь той их части, куда они смогли попасть, они обрадованно поспешили к чекисту. На его вопрос, есть ли успехи, Соколов виновато признался, что Гектора так и не удалось найти, а в лабораториях не происходит ничего криминального, по крайней мере, на первый взгляд. Их немного покоробил визит в зверинец, где держали собак, белых мышей и недавно привезённых павианов, но в остальном пока нельзя было поставить научным сотрудникам что-то в вину.
В ответ Железный сказал, что, как это ни неприятно, но, скорее всего, эту ночь им всем троим, а также журналистам придётся провести здесь, под крышей института, благо, в жилом корпусе есть несколько пустующих и довольно уютных комнат, чтобы переночевать, поскольку расследование ещё не закончено, а, напротив, скорее, только начинается. В связи с этим он попросил Ильина провести эту ночь до пяти утра в центральной комнате охраны, наблюдая за мониторами и отслеживая всё, что может показаться подозрительным, после чего он его сменит.
Полицейские не решились с этим спорить — оба были холостяками и привыкли к спартанской обстановке, что до оставленного в арестантской психа, то никто из них даже не усомнился в том, что за одну ночь с ним точно ничего не случится в запертой камере.
— Товарищ капитан, — весело сказал Соколов, — мы с помощником тут поспорили, что у вас за пистолет. Я считаю, что это — «Гюрза», а вот младший лейтенант, что у вас просто модернизированный ПМ.
— На что поспорили?
— На десять щелбанов.
— А чего не на коньяк?
— Мы на службе, товарищ капитан, — вздохнул Соколов.
— В таком случае, надеюсь, что у младшего лейтенанта крепкая голова, — улыбнулся Глеб, доставая из наплечной кобуры свой пистолет.
— Ого, — воскликнул Ильин, — действительно «Гюрза»! Говорят, таким можно остановить легковую машину на полном ходу.
— Возможно, — ответил Железный, — но я ещё не пробовал.
Оставив Соколова производить над своим помощником жестокую экзекуцию в виде десяти громких увесистых щелбанов, Железный направился по лестнице на верхний этаж, приближаясь к апартаментам профессора Волкова.
В этот момент Волков находился в своей «художественной мастерской», примыкавшей к апартаментам. Он не забыл закрыть дверь, отделявшую мастерскую от жилых помещений и кабинета, замок которой автоматически защёлкивался, так что теперь открыть её можно было только изнутри при помощи индивидуальной чип-карты профессора. В этот поздний час он заглянул в это помещение, чтобы проведать своего раненого питомца — Фантома.
Существо, внешне напоминавшее гигантское членистоногое насекомое, лежало на кушетке, накрытой белой простыней, усеянной свежими багровыми пятнами крови, за высокой непроницаемой ширмой в дальнем углу просторного помещения, подальше от света.
