Создатели монстров - Марат Александрович Чернов

— Хорошо. Речь идёт о вашем пособничестве профессору, а он, судя по всему, окончательно рехнулся на старости лет. Речь идет о терроре и биологической войне, об экспериментах против человечества и реальной угрозе глобального теракта.

— А может, это вы сами рехнулись, — съязвил Багров. — Видите во всём одни теракты. Вокруг одни теракты! Может, вы попросту делаете из мухи слона?

— Мне многое не нравится из того, что происходит на вашем научном объекте, но больше всего мне не нравится ваше упрямство. Поймите, профессор теперь здесь не начальник. Мне просто нужно узнать как можно больше обо всех его преступных делах, и если вы что-то знаете, говорите не медля! Речь может идти даже о возможной эпидемии. Я уверен, что тут не могло обойтись без рук профессора, а если так, то и без ваших — вы ведь тут заправляете всем в отсутствие Волкова.

— Вы забыли о докторе Шанце.

— Он знает не так много, как хотелось бы. Другое дело вы, Савва. От вас многое зависит, вы — правая рука профессора.

— Ох как много чести! — рассмеялся Багров. — И что такого важного, по-вашему, я могу знать?

— То, что он скрывает даже от своего ассистента, известного своей мягкотелостью. Вы-то прошли сквозь огонь и воду, вас ничем не напугать. И наверняка вы рабски преданы старику.

— Что ещё за чушь! — не без обиды в голосе воскликнул Савва.

— И всё-таки это правда, хоть вы и упираетесь. Учтите, так можно и потерять уважение с моей стороны.

— Ладно, скажите, в чём конкретно вы меня подозреваете?

— А разве я ещё не сказал? Я говорил о подготовке теракта? Это может быть не только заряд тротила, это может быть бомба в облике живого человека, носителя нового смертельного вируса, от которого нет панацеи. Живая бомба, которая, возможно, и сама не знает, насколько она опасна. Вот я и хотел спросить, вы тут случайно не занимаетесь созданием подобных бомб?

— Что за бред! — не совсем уверенно откликнулся Савва, стараясь не смотреть на чекиста.

— Это может показаться бредом, — ответил Железный, — и тем не менее в вашем институте работают генетики, вирусологи и даже энтомологи, кстати, насекомых всегда использовали как наилучших разносчиков опасных инфекций. В данной ситуации меня интересует всё, что вы можете об этом знать.

— А если я не знаю ничего? — настаивал Савва, но уже чуть менее уверенно.

— Значит, вы или действительно ничего не знаете, или редкий упрямец.

Багров трусовато покосился по сторонам, как будто кто-то незримый мог их подслушать, затем сказал:

— Может, я кое-что и знаю, но это вам не поможет. Профессор сильнее всех вас вместе взятых. Сильнее всех управлений ФСБ, и вам его не перехитрить.

— И всё же, что вы знаете?

— Вы сказали, живая бомба… Вы знаете, что в восьмидесятых Объект 5 формально находился на территории закрытого заповедника, ещё один повод отвадить отсюда посторонних. Затем, после развала Союза, в девяностых появились всякие «зелёные», хотя, как по мне, так просто излишне навязчивые западные «друзья», и заповеднику присвоили статус биосферного резервата. После этого вокруг нашего объекта всегда роились всякие репертёры и разные сомнительные личности. Я как начальник охраны всегда выпроваживал их вон. Я честно выполнял свою работу. Нас наняли охранять — мы охраняли. Если случались ЧП, я не виноват. Может, были и такие случаи, что кто-то: или они, или мы — перегнули палку. Бывает, кто-то из репертёров перемахнёт через ограду и пропадает без вести: у нас на этот счёт целая система опасных ловушек, не буду уточнять, каких. На то и система охраны. Я и сам боюсь нарваться на один из таких сюрпризов, например, сторожевые псы, которых мы выпускаем ночью. Журналисты этого никогда не понимали, всё лезут и лезут, как мухи на мёд. Вы двоих таких, кстати, уже видели.

— Да, видел, — нетерпеливо ответил Железный, — и одного из них вы бросили в местный «подвал», чтоб ничего не рассказал, верно?

— Это всё профессор, — хмуро ответил Савва, — я тут не при чём.

Железный больше не стал терять время за расспросами непрошибаемого начальника охраны. Багров с мрачным видом проводил взглядом его фигуру, быстро удалявшуюся на экранах мониторов. Он отхлебнул кофе и вспомнил о том, что увидел здесь, в этих стенах больше недели тому назад. Тогда Савва впервые узнал о существовании Фантома, монстра, напоминавшего гигантское членистоногое насекомое, будто восставшее прямо из адских недр. Он слукавил, сказав спецагенту, что ничего не знает. Вернее, он просто солгал.

Однажды Багров в полуночный час зашёл к профессору. Он уже не помнил зачем, — то ли Волков его вызвал, то ли Багров зачем-то искал его сам, но он не нашёл его ни в его постоянной излюбленной лаборатории на одном из нижних ярусов, ни в личных апартаментах на верхнем этаже, зато он обнаружил его в помещении, которое профессор предпочитал называть своей «художественной мастерской». Там он в первый раз и увидел Фантома, существо, проходившее сквозь стены и парившее в воздухе, как мифический дракон.

Савва застал профессора как раз в тот момент, когда он вводил монстру под его пугающий тёмный панцырь иглу шприца с каким-то препаратом.

— Теперь ты знаешь мою тайну, — спокойно сказал тогда профессор, заметив Савву.

Изумлённый видом мирно стоящего рядом с профессором и, казалось, внешне не выказывающего ни малейшей агрессии, существа, Багров на удивление быстро пришёл в себя и ответил:

— Разве я что-то знаю, профессор? — в этом была доля истины, ведь он до сих пор мало что знал о секретной научной работе Волкова, и тот отнюдь не спешил проливать на эти секреты свет.

Профессор рассмеялся и ободряюще похлопал Савву по плечу:

— Вот за это я и считаю тебя лучшим из своих людей.

Багров запомнил глаза профессора Волкова в тот момент — в них застыла проницательность гения и неимоверная жестокость убийцы-психопата, и этот взгляд Савва запомнил надолго.

7

Одним из самых необходимых органов жизнедеятельности подземных лабораторий всегда была система вентиляционных шахт. То, что происходило у них внутри было недоступно для видеокамер; с другой стороны, в них и не могло ничего происходить, по крайней мере до той поры, пока в самое сердце вентиляции научного объекта не просочилась крайне неординарная жизнь.

Удивительную сущность породил Доминант незадолго до того, как впервые покинуть стены института, впрыснув поистине дьявольским способом своё семя в тело одного из охранников, Лёвкина, которому, возможно, повезло даже меньше, чем второму, погибшему от пуль Багрова. Теперь казавшийся непобедимым Доминант, расстрелянный в