Создатели монстров - Марат Александрович Чернов

как с пафосом выразился он сам в одной из своих телефонных бесед с профессором, будет возможна исключительно при помощи таких средств телепортации, как Фантом.

За всё время своего делового сотрудничества они встречались всего один раз, в девяносто седьмом году, когда Меценат приехал в институт, чтобы проконтролировать доставку новейшего современного оборудования. Теперь, вспоминая этот разговор, проходивший, как обычно, по телефону, профессор улыбнулся про себя: и вирус, и вакцина, естественно, существовали, но он не спешил передавать их в руки столь щедрого и честолюбивого спонсора. Отдать их означало лишить себя любой возможности остаться независимым от его требований. Впрочем, он прекрасно понимал, что вирус и вакцина могли быть последним требованием Мецената, — в случае осуществления своего плана, он достигнет величайших высот, о которых не мечтали самые жестокие из диктаторов; по крайней мере, эта перспектива уж точно должна его пресытить.

Однако, если и её окажется ему слишком мало, то что ещё сможет его остановить? Насколько мог предположить профессор, полагаясь на свой богатый жизненный опыт, таких людей может остановить только смерть. Но до этого пока не дошло.

Волков прошёл по мастерской взад-вперёд, не обращая внимания на большие стеклянные колбы и прочие экспонаты, расставленные у стен, — их он видел уже десятки раз. Это были странные анатомические диковинки: скелеты каких-то причудливых химер, сиамских близнецов и уродцев; в колбах застыли ещё более устрашающие и отвратительные с виду, заспиртованные сущности, казавшиеся материализовавшимися видениями из ночных кошмаров, созданные, тем не менее, отнюдь не природой, а рукой хирурга, определённо обладающего воспалённым воображением: человеческие руки и ноги, сшитые воедино или представлявшие собой ещё более причудливую помесь из человеческих конечностей и ласт, клешней и прочих хватательных органов каких-то гигантских моллюсков и паукообразных. Это были «шедевры», над которыми часами напролёт в свободное от рабочих будней корпел старый учёный, находя в этом некое одному ему понятное, нездоровое удовольствие.

Погружённый в раздумья, профессор автоматически щёлкнул чип-картой, открыв дверь, прошёл в свой рабочий кабинет и застыл на месте, никак не ожидая увидеть подобную картину: откинувшись в его мягком кожаном кресле, лениво перелистывая какой-то медицинский журнал, расположился Глеб Железный.

При виде профессора он привстал, бросив на стол журнал рядом с тремя стационарными телефонами: белым, чёрным и красным. Волков хотел было обрушить на спецагента весь свой гнев, но что-то помешало ему раскрыть рот. Железный выглядел совершенно спокойным и безучастным.

— Ну так что, господин профессор, — сказал он, — будем и дальше ваньку валять?

— Что вы имеете в виду? — Волков скользнул взглядом по телефонным аппаратам, отметив, что каждый из них находился точно на своём обычном месте, и немного успокоился.

Он присел на диван напротив кресла, в котором расположился чекист и воззрился на него в ожидании ответа.

— Простите меня за бесстактность, но мне было необходимо с вами срочно переговорить, — произнёс Железный. — Мне сообщили, что вы можете быть здесь. Кстати, ваша кожаная мебель — верх совершенства.

— Что ж, располагайтесь. Но как вы сюда вошли?

— Дверь была открыта, — коротко объяснил Глеб. — Неужели вы подумали, что я решился бы её взломать. Сверхсовременные электронные замки на ваших дверях слишком сложны для дилетантов.

— Для дилетантов, — хмуро повторил Волков. — Рядом с такими дилетантами, как вы, мне становится не по себе. Да, всему виной проклятый склероз, постоянно забываю закрывать за собой двери.

— Ничего, это бывает. А вот мне действительно не по себе, профессор. Вокруг всё так таинственно!.. Пока я тут сидел и ждал вас, то и дело слышал по сторонам какие-то шорохи и вздохи и, честное слово, мне стало жутко! Можно подумать, тут всё так и кишит сверхъестественными существами вроде привидений, гномов и оборотней. — Железный подумал, что насчёт привидений, он, может быть, слегка перегнул, но уж оборотней в буквальном и переносном смысле он тут видел точно. — Впрочем, перейдём от паранормального к миру материальному. Я бы хотел побольше узнать о вашей секретной работе и, в частности, о производстве смертельных вирусов.

Профессор помрачнел, ему крайне не понравился этот вопрос, и он сказал с обидой:

— Вы плохо информированы, молодой человек. Мы отнюдь не производим эти вирусы, хотя не скрою, некоторые из образцов у нас хранятся ещё с незапамятных времен. Разумеется, государство оплачивает их содержание, и мы заботимся о том, чтобы они содержались в совершенной безопасности для окружающей среды. Это всего лишь коллекция вирусов, существующих в природе, не более того.

— Приятно это слышать, профессор. Но у меня есть сведения, что на территории вашего института имел место случай заражения.

— Этого не может быть, — спокойно отозвался Волков.

— Должен сказать, что если мне удастся доказать обратное, ничто не сможет уберечь вас от справедливого наказания. И оно будет по-настоящему жёстким.

— Пытаетесь запугать старика, — улыбнулся профессор. — Ну-ну!

Бросив на Волкова быстрый внимательный взгляд, Железный протянул ему пачку фотографий со словами:

— Это распечатки с видеозаписей. Эти кадры были сделаны вчера, вы даже не удосужились их стереть, довольно опрометчиво с вашей стороны.

Профессор взял распечатки на фотобумаге, удостоив их беглым осмотром. Это были кадры, запечатлевшие Багрова, стреляющего в одного из охранников.

— Чем вы это объясните? — спросил Глеб.

— Ах, ну да, припоминаю, у нас действительно на днях случилось ЧП. На нас напал какой-то чокнутый охранник, и Багрову пришлось его обезвредить. Сожалею, что таким жестоким способом.

— Ладно, — сказал Железный, помолчав, — пока хватит насчёт вирусов… Хотел только ещё спросить, не случались ли у вас за последние несколько дней перебои с электричеством? Кто у вас отвечает за электроснабжение? Это ведь важно, у вас здесь сложнейшее оборудование, лаборатории, в том числе, вирусологические, наконец, охранная система. Она случайно накануне не выходила из строя?

— Насколько я знаю, нет, — сухо ответил Волков.

— Понятно. Ну что ж, скоро ночь, и всем уже пора на боковую, а подобные разговоры не располагают к спокойному сну, не так ли? Приятных сновидений, профессор!

Забрав у Волкова фотографии, Железный покинул апартаменты, решив, что на сегодня осмотров и допросов, вероятно, уже хватит.

8

Оставшись один в кабинете, Волков ещё долго сидел в кресле, обдумывая его последний разговор с чекистом. Спать ему совершенно не хотелось, он чувствовал себя совершенно разбитым, почти морально уничтоженным и одновременно взбешённым вопиющим бездействием и редкой и даже подозрительной нерасторопностью Саввы Багрова, подложившего ему ещё одну огромную свинью в виде незачищенной видеозаписи. Профессор внезапно осознал, что для него, видимо, начинаются большие перемены. Напористость и удивительное внешнее спокойствие Железного давали понять, что ФСБ начало успешно распутывать клубок его тёмных дел,