Создатели монстров - Марат Александрович Чернов

Задолго до временно воссиявшей «звезды» Доминанта, которой было суждено столь молниеносно закатиться, профессору удалось произвести на свет целую армию разношёрстных монстров, мутантов и гибридов, некоторые из которых нашли свой конец под мрачными сводами подвала. Неизвестно зачем им сохранили жизнь; может быть, оттого, что под конец своей собственной жизни профессор оказался не чужд сантиментам, проявлению старческих слабостей, к которым, возможно, примешалась и утрата его жены.

Что до Доминанта, то он должен был сочетать в себе свойства сверхъестественного существа, но в то же время обходиться без наркотиков и стимуляторов. По замыслу профессора, сверхчеловек должен оставаться человеком. Но почему-то всё с самого начала пошло не по плану, и Доминант мутировал так же, как и все остальные. Вот это и было необъяснимо.

Доктор Шанц в очередной раз оценил чудовищные уродства существа, сопутствовавшие мутации, и неожиданно осознал, что они с профессором явно шли по ложному пути. Они умели создавать исключительно монстров, троллей, каких-то юродивых человекоподобных и, как следствие, столкнулись с чем-то настолько чудовищным, злобным и коварным, будто сам Прародитель Зла пробудился в этих существах и, вселившись в них, посеял страх и несчастья.

Сама эта мысль изумила и испугала его — уж не стал ли он суеверным?!

Закончив осмотр Доминанта, Шанц перевёл взгляд на второй ребус, находившийся в секционной — распотрошённое тело охранника, которого недавно доставили из подвала. Первый беглый осмотр убедил Альберта, что тело было буквально разорвано изнутри, словно взорвалась какая-нибудь мини-бомба, разворотив внутренности и часть грудной клетки. Было похоже на то, будто что-то необычайно сильное и мощное, каким-то образом обосновавшись на некоторое время у него внутри, в определённый момент вырвалось наружу, словно гигантское насекомое из кокона. Предстояло ещё провести подробный анализ слизи, оставленный сбежавшей тварью, но Шанц сомневался, что у него хватит на это сегодня сил. Близилась ночь, и доктор чувствовал себя совершенно разбитым после событий минувшего, столь насыщенного и тяжёлого дня.

Внезапно шум чьих-то вкрадчивых шагов заставил его вздрогнуть. Он увидел профессора, тихо вошедшего в секционную.

— Это он? — прошептал тот едва слышно, заворожённо глядя на мутировавшего Доминанта. — Не может быть!..

Доктор уступил ему место, отойдя в сторону и не проронив ни слова, пока профессор, как-то скорбно постанывая, будто старый подраненый пёс, ходил вокруг, скрупулёзно изучая останки созданного им существа. Затем его взор упал на тело охранника, и на несколько минут Волков с увлечением погрузился в его изучение, раздвинув щипцами несколько рёбер, вероятно, чтобы лучше разглядеть внутренности.

Пресытившись наконец этим созерцанием, он в недоумении взглянул на Шанца. Тот молчал, не смея брать инициативу на себя, но и профессор оказался не особенно разговорчив. Понуро опустив голову, словно в трауре, Волков направился к выходу.

Тут уж доктор Шанц не сдержался и подал голос:

— Профессор, вы не хотите объяснить?..

Волков оглянулся, вперив в него взгляд глубоко посаженных глаз исподлобья:

— Вы что-то хотели, доктор? — приглушённо и даже устало переспросил он.

— Что за чертовщина тут происходит?

Уголки губ профессора слегка приподнялись, изображая кривую ухмылку, затем он резко помрачнел, словно комическая маска на его лице моментально сменилась на драматическую, и хрипло произнёс:

— Я знаю, умные люди давно нашли выход — в огне. Все наши ошибки всегда сжигались в печи. Помнится, у нас была топка. Я не могу объяснить вам, доктор, в чём мы ошибались, но коль скоро мы допустили ошибку, не проще ли её просто уничтожить? — С этими словами он удалился столь же неторопливо и бесшумно, как и вошёл, оставив Шанца в изумлении осмысливать сказанное.

6

Если внешне Савва Багров оставался все тем же непоколебимым рослым ветераном спецподразделений и начальником охраны, внутри он был опустошён. Многие из его подчиненных выглядели растерянными, и сам он чувствовал, как власть медленно, но верно уходит из его рук.

Какое-то шестое чувство подсказывало ему, что нужно проявить такую чудовищную жестокость, на какую он только был способен, чтобы вернуть себе эту власть. Но толком Савва не знал, как за это дело лучше взяться. А если не уверен, то лучше сиди и не рыпайся, подсказывал ему его боевой опыт. Он уже и так достаточно наследил, казнив человека без суда и следствия, пускай он и был действительно опасен. Это могло сослужить ему плохую службу.

Он был необычайно нервозен последние часы и, войдя в центральную комнату наблюдения, сразу зарычал на дежурного, уткнувшегося в какой-то журнал, но не в мониторы. С перепугу тот едва не вылил кофеварку с горячим кофе прямо на пульт. Приказав ему исчезнуть, Савва занял его место за пультом.

Мониторы позволяли проследить за жизнью научной базы и её окрестностей и заодно проконтролировать нескольких чужаков, не так давно появившихся под её сводами. Увидев Самойлова и Пришвина на одном из верхних этажей, что-то горячо обсуждавших, он пренебрежительно поморщился, будто увидел каких-то вредных паразитов.

Полицейские прогуливались по одному из казавшихся бесконечными подземных коридоров объекта. Федя Ильин непрестанно косил взглядом по сторонам, поигрывая пальцами по кобуре. Митя Соколов выглядел более уравновешенным, помня о том, что за ними следит столько видеокамер. Если первый был Савве просто неприятен, то второй внушал ему некоторое уважение; он относился к нему как к врагу, которого нужно опасаться. Однако в мониторах не было видно самого злейшего и наиопаснейшего врага начальника охраны — Глеба Железного, и это его насторожило. Чекист в одиночестве провёл в комнате наблюдения несколько часов, пока не уступил своё место дежурному, удалившись в неизвестном направлении.

Багров начал переключать клавиши на пульте, и на мониторах замелькали кадры разных закоулков объекта, куда только доставали объективы видеокамер, пока не остался последний: с изображением того, что происходило в самой комнате наблюдения, — Савва включил эту камеру скорее машинально. Он увидел на мониторе, разумеется, себя и смутно различимую фигуру незнакомца, застывшую у входа в комнату и уже неизвестно сколько времени следившую за ним самим.

Багров развернулся в кресле по направлению к полуоткрытой двери и увидел Железного. Тот наконец-то вышел из тени, улыбнувшись Савве своей обыкновенной холодной улыбкой, и сказал:

— Я знал, что вы всё-таки заглянете сюда. Пока вокруг никого нет, мы можем спокойно поговорить.

— О чём? — недружелюбно ответил Багров.

Внезапно Железный помрачнел и, казалось, его глаза превратились в наконечники стальных стрел, направленных на Савву.

— О вашей дальнейшей судьбе. Если откажетесь помогать мне в нашем общем деле, пеняйте на себя.

— Я не люблю угроз, товарищ