Лестница. Плывун: Петербургские повести. - Александр Житинский

Итак, Наденька влюбилась в молодого человека, который был, разумеется, старше ее лет на шесть и работал рентгенотехником в районной поликлинике. Там, собственно, они и познакомились, когда Наденька со своим классом проходила сеанс флюорографии. Надобно сказать, что Наденька воспитывалась в семье чрезвычайно строго, поскольку ее родители были учителями в той самой школе, где она училась. Отец был директором школы и преподавал историю в старших классах, а мать Наденьки учила детей словесности. Таким образом, наша героиня с детства была воспитана на примерах романтической любви из литературы девятнадцатого века, что само по себе, конечно, прекрасно. Однако вопросы, сопутствую-! щие, если так можно выразиться, романтической любви, в семье не обсуждались, они находились под запретом, а вне дома Наденька никаких сведений не почерпнула. Так уж случилось.

То есть она знала, конечно, каким путем продолжается человеческий род, но только так, в общих чертах. Родная сестра Наденьки Вера, будучи на девять лет старше ее, тоже не внесла в этот вопрос ясности, поскольку находилась на позиции матери. Тем более Вера как раз в это злополучное время вышла замуж и уехала с молодым мужем на Крайний Север. Таким образом, Наденька осталась одна, а делиться сердечными тайнами с подругами она не имела привычки.

Наденька полюбила, и золотая пора осени пронеслась для нее, как на крыльях, поскольку рентгенотехник соответствовал ее представлениям о романтическом возлюбленном. Было в нем что-то от Андрея Болконского, с той лишь разницей, что Болконский был князь, а Николай (так его звали) родился в семье участкового уполномоченного. Другое отличие Коли от князя Андрея заключалось в том, что первый был неопытен, не в меру горяч и, как бы это выразиться, трусоват, что ли?

В результате уже к Новому году Наденька почувствовала некоторые ненормальности в поведении своего организма, а через некоторое время ее возлюбленный, узнав о случившемся, исчез, как говорится, в неизвестном направлении.

Тут я вынужден просить извинения у читателя за столь прозаический и насмешливый тон, но видит бог, что автор по природе сентиментален, и если он поведет повествование в другом ключе, чернила под его пером будут расплываться от слез. Разумеется, это была прекрасная любовь со всем сопутствующим прекрасной и первой любви. Были и вздохи на скамейке, и прогулки при луне, и первые поцелуи, и таинственность и сладость первого греха, и признания, и клятвы. Все было. Читатель, достигший восемнадцатилетнего возраста, легко представит это самостоятельно.

Мне думается, что именно строгость и романтичность воспитания Наденьки сыграли злосчастную роль в случившемся. Как правило, девушки, воспитанные по-иному, не попадают в подобные ситуации. Но может быть, они лишают себя возвышенного? Кто знает? (Прошу прощения снова. Автор случайно забрел на скользкую педагогическую тропу, где он способен моментально заплутать.) Поэтому я продолжу изложение фактов.

Когда Наденька набралась смелости и окончательно удостоверилась, что иного выхода нет, она рассказала обо всем матери. Можете себе представить, что тут было! Тем более что срок беременности не оставлял никакой другой возможности, кроме естественного разрешения. Даже если бы это было не так, Наденька и ее мать вряд ли решились бы на крайнюю меру, поскольку она могла стать губительной для молодой девушки. Так или иначе, возникла мысль о поисках исчезнувшего возлюбленного, чтобы, так сказать, подшить его к делу. Однако надо отдать Наденьке должное, она проявила непреклонную твердость и отказалась сообщить какие-нибудь сведения о будущем отце. К этому времени, выплакав положенные слезы, она изгнала Колю из своего сердца и осталась одна со своим будущим ребенком, который пока не подавал о себе вестей.

Слава богу, что так случилось! Автору известны другие, более печальные исходы подобных случаев, связанные с трагедией, ядами, вскрытием вен и прочим, и прочим. Наденька оказалась сильнее, но все это, естественно, наложило отпечаток на ее характер.

О случившемся сообщили отцу, и он, к счастью, воспринял это как удар судьбы, но не более. Я хочу сказать, что все обвинения он адресовал судьбе, а не Наденьке, хотя последней тоже досталось, а посему отец не стал выгонять ее из дому и официально отмежевываться, как могло бы произойти, но, приняв удар, стал искать компромиссного выхода. И выход нашелся.

Не могло быть и речи о том, чтобы Наденька оставалась в школе, руководимой отцом, и к своему выпускному вечеру имела наряду с аттестатом еще и десятимесячного младенца. Общественное мнение не осталось бы к этому равнодушным. Поэтому к весне Наденька забрала документы из школы и отправилась на Крайний Север к сестре Вере, которая тоже участвовала в разработке плана. Там наша героиня благополучно родила к осени мальчика, будучи совершенно незнакомой местным жителям, у каких этот факт не вызвал нездорового интереса. Пробыв там до следующей весны и ухитрившись сдать экзамены за десятый класс в вечерней школе, Наденька вернулась к родителям. В этом-то и состояла гениальная особенность плана.

Итак, репутация Наденьки не была потревожена, аттестат зрелости был на руках, маленький Толик тоже имелся в наличии, и родители Наденьки, свыкшиеся за прошедшее время с обстоятельствами, решили облегчить дочери дальнейшее существование. К моменту приезда Наденьки в Ленинград трехкомнатная квартира родителей была уже разменяна на двухкомнатную и комнату, Толика родители взяли к себе, благо новые соседи еще не успели разобраться в деталях его появления на свет, а Наденька начала самостоятельную жизнь в коммунальной квартире с соседом-скульптором и семьей Ларисы Павловны. Она поступила в медицинское училище, а потом окончила его и стала медсестрой. Все прекрасно, не правда ли?

Один был грех. Забирая мальчика к себе, родители Наденьки постановили, что освободят ее навсегда, чтобы мальчик не был препятствием, например, к браку, если возникнет такая необходимость. Наденька согласилась, тем более что имела возможность чуть не ежедневно видеться с сыном, а с другой стороны, спокойно учиться и вести нормальную студенческую жизнь. Потребовалось сделать над собой лишь легкое усилие и придумать для малыша (и для соседей в особенности) какую-то достаточно правдоподобную версию. Таким образом, с грудного возраста мальчика и возникла легенда о родителях, проживающих где-то на Северном полюсе, а Наденька, навещавшая сына, превратилась для него и других в тетю Надю. Надо сказать, что легенда создалась случайно, но постепенно обрастала деталями, а в конце концов стала совсем уж близка к реальности, о чем и расскажу.

Поначалу, когда малыш мало что понимал и не умел разговаривать, такая ситуация не казалась Наденьке странной, тем более что отец и мать приводили бесчисленные доводы в пользу разумности и необходимости подобного выхода. Не будем забывать, что Наденьке-то было семнадцать лет, девочкой она была, совсем девочкой! Но вот мальчик и заговорил, и вопросы начал задавать, касающиеся его родителей, и тут первое сомнение закралось Наденьке в душу. Оно постепенно крепло и в последнее время переросло в сильнейшее беспокойство, когда Наденька узнала, что старшая сестра и ее муж выразили желание усыновить Толика со всеми вытекающими отсюда правами и обязанностями. Формальная сторона дела должна была решиться вскоре, по приезде Веры в Ленинград. Причина?.. Вера не могла иметь собственного ребенка.

Родители Наденьки весьма обрадовались такому решению и, естественно, стали постепенно готовить мальчика к новому повороту в его судьбе, соответственным образом видоизменяя легенду. Толик стал получать действительные посылки с Крайнего Севера, появившиеся взамен фиктивных, изготовляющихся ранее Наденькой; а родители, разумеется, желавшие только добра, попросили ее приходить к Толику пореже, справедливо полагая, что раз мальчика возьмет к себе старшая дочь, то и приучать ее нужно к ней. А Наденьке они советовали как можно скорее выйти замуж и родить другого ребенка, будто новый ребенок, как новый наряд, может помочь забыть о старом. Короче говоря, Наденька начала понимать, что теряет сына.

Когда явился Георгий Романович, родители восприняли это как неожиданную удачу, хотя Наденька с самого начала не строила особых иллюзий. Она стала терпеливо с ним жить, но мысли о Толике тревожили ее все больше. Наконец наступил день, когда Наденька не выдержала и рассказала о нем мужу, не вдаваясь в подробности, как это произошло сегодня, а просто объявив, что у нее имеется ребенок. Георгий Романович, естественно, нахмурился, ибо узнавать от женщины, с которой живешь уже год, такие новости, сами понимаете, не совсем приятно. Тактично обходя вопрос об истории появления ребенка, Георгий Романович тем не менее выразил твердое убеждение, что последнему в их семье места нет. Или я, или он — так примерно по сути звучало заявление мужа, облаченное, правда, совсем в иные выражения. Наденька, к удивлению Старицкого, рассудила в пользу сына, а Георгий Романович принужден был покинуть квартиру через окно соседки. Видимо, по пути он и успел выболтать Наденькину тайну Ларисе Павловне, с которой наша героиня и до той поры была в натянутых отношениях.