Рецидив - Антон Владимирович Овчинников

– Я знал, что это когда-нибудь случиться… – сказал задумчиво мой Отец после того, как я закончил свой рассказ, – Только не предполагал, что ты и есть тот, кого нам предрекли пророки!

Мои родные братья не сразу сблизились со мной, но когда мы с учениками начали лечить больных по всему городу, и меня пригласили председательствовать на собрании в молельном доме66, тогда Йеуд, Шимон с Иаковым и маленький Ишур, который только отпраздновал свою четырнадцатую весну, пришли в наш лагерь, который я разбил у въезда в Нашарет.

– Эмил, – начал старший Йеуд, – Отец считает, что мы должны у тебя чему-нибудь научиться!..

– Дети учатся у родителей, отроки – у своих ребе, а я для вас брат, что могу я дать вам, кроме братской любви? – спросил я их.

– Будь же ты нашим ребе! – попросили хором Шимон с Иаковым.

– Я не сижу на месте, – сказал я им, – И все мои ученики, также ходят со мной из города в город, из деревни в деревню. Неужели вы хотите уйти со мной, покинуть отца и мать?

Братья позвали меня домой, где я оставил мою Мириям, и там, в кругу семьи, отец с матерью дали свое благословение, на то чтобы все их сыновья были вместе.

Я чувствовал, что после моего возвращения из рассеянного Израэля, должно случиться нечто, что полностью изменит мою судьбу. И поэтому, когда в маленьком Нашарете появилась делегация левитов, в сопровождении храмовой стражи, я был готов к их предложению!

Гора Фавор, была недалеко от Нашарета и там собралось много народа. Были люди и из других диаспор. При взгляде на разноцветье шатров и палаток, усеявших склоны горы, мне стало не по себе, сразу вспомнилась трагедия в Александрии… Там меня также возвели на небольшой холмик и потребовали, чтобы я вел людей к царству Иеговы! От той резни меня тогда спас Иуда, утащив на своих плечах.

Но то, что должно было произойти в тот день, было записано у Йоана: «И да опояшется Машиах мечем Давида!»

Ночь прошла в подготовке к церемонии. Старший левит одел свой талит67, с голубыми кистями, напомнивших мне о крови, живших на этой земле задолго до нас, и не дожидаясь восхода солнца начал утреннюю молитву. Он повторял ее раз за разом, и на каждой новой песне к нему присоединялись другие левиты. И вскоре, когда взошло солнце, вся гора Фавор и ее окрестности оглашались стройным хором, певших Шахарит.

Я снова стоял на вершине горы, окруженный людским морем, не шумевшим, нет – поющим молитву! Я слышал мысли учеников, родных братьев и левитов. Все было, как в видениях Пещеры испытаний. И от того, что я сейчас выберу, будет зависеть будущее всего этого мира!

– Люди! – крикнул я с вершины, когда закончилась молитва, – Люди Иудеи и всего Израэля! Вы пришли ко мне, что бы поставить над собой, потому что вы думаете, что я Избранный, завещанный вам пророками! Да, я тот кого вы ждали столько лет, но Я не буду над вами! Вы все встанете рядом со мной! Я же иду по пути боли и страданий, и все кто решит быть рядом, познают эти страдания и боль в избытке! Но наша боль ничто по сравнению с той, что терпит Яхве от наших беззаконий! Наша ненависть, злоба, сластолюбие, лень и корысть, как и молитвы достигают Его и становятся бичом в руках палача! Я видел плачущих ангелов, их слезы обжигали мне руки! Они причитали над Яхве, как над умирающим, прося его не покидать их! Я испытывал Его мучения от наших пороков!

Человеческий голос, даже самый громкий, не мог быть услышан у подножия горы, но я знал, что все собравшиеся слышат меня. Я прервался, что бы перевести дыхание и посмотрел на стоявших чуть в стороне левитов. Их лица вытянулись от удивления – не так представляли они себе тронную речь, нового царя иудейского. Мысли собравшихся на вершине звучали в моей голове подобно нестройному оркестру.

«Что же он говорит?» – возмущался старший левит, – «Так не может говорить великий Вождь нашего народа, обещанный пророками!»

«Ты самый великий человек, брат!» – услышал я Йеуда, – «За такого и умереть не страшно».

«Он не сможет привести нас к победе над ромеями…» – думал другой левит.

«Учитель! Учитель! О, мой адони, я видел все твои чудеса и знаю, что совершить их мог только Бог!» – звучал литаврами восторг Иуды.

– Братья и сестры! – продолжил я, зная из видений, показанных мне Авраамом, что красные души скоро изменят свое свечение, – Все мы плоть от плоти Яхве, как дети – части матери и отца! И так же, как родная мать, Яхве любит нас всех и каждого в отдельности, и все народы в этом мире! Мы часть его, как Он часть нас, и должны любить друг друга, как и самого Яхве! Любовь, братья, да будет нашей защитой и оружием против боли и страданий, ждущих каждого из нас на пути в этом мире! Пусть же наши молитвы, братья и сестры, восхваляют любовь к Богу, как к живому существу, так, словно Он среди нас!

– 

Но как же так! – подал голос старший левит, – Твой приход был нам обещан пророком Исаей, а ты не хочешь возглавить нас?

– Люди! – продолжил я как будто не слыша вопроса левита, – Господь не может страдать вечно, как никто из вас не оставит в своей ноге засевшую там занозу, что мешает ему ходить, так и Господь наш, готов освободиться от нарыва, причиняющего ему боль! Как усердный садовник, взращивая лозу, желает получить богатый урожай, так и Господь наш, хочет видеть в нас добрый плод, а не серую гниль, разъедающую плоды! Те кто последуют за мной, не найдут победы над другими людьми, но увидят мою смерть! Не бойтесь, ибо моя смерть станет прологом новой эпохи! Эпохи, что очистит этот мир от гнили, причиняющей страдания Яхве! И знайте, что я не умру! Сколько бы вы не искали меня среди мертвых, никогда не найдете! Я всегда буду по правую руку от Яхве, поддерживая его и помогая справляться с болью! Рано или поздно, я вернусь к вам и спрошу по нашему Закону за любовь друг к другу и к Яхве!

Воздух вокруг вершины одобрительно загудел, человеческое море стало двигаться вверх. Я ощутил невероятную легкость во всем теле – сила любви и признания собравшегося народа, поднимала меня вверх, как на крыльях.

– Смотрите! – раздался сбоку знакомый голос.

«Учитель! Что с тобой?»

«Эмил! Ты не