Рецидив - Антон Владимирович Овчинников

Ярость Руфуса была сродни той, что мне удалось обуздать в боевом животном, недалеко от Александрии.

«Мразь! Твоя кровь будет моей! Я, наконец, напьюсь и наемся! Но ты не пройдешь через границу Великого Рима!» – кипела злоба в голове бывшего примпила «Блистающих».

Я сделал шаг ему на встречу и тут поток черных мыслей переполнил меня. Я услышал, но больше почувствовал, что послужило появлению этого человека так далеко от Цезарии и даже от Иершалима. Это его отряд избил мою Общину, это он лично убил старика, ставшего моим первым Учителем, и это его победил мой брат, пролив кровь полутора сотен самаритян!

«Ты выбрал не тот путь, друг!» – обратился я к нему, – «Твоя когорта давно покинула тебя! Обернись, ты один!»

– Ты кто такой, Плутон71 тебя забе’и? – прокричал он мне, видя, что я его не боюсь.

Человеческое во мне требовало немедленно указать на него Иуде, но мой путь Элохима, указанный мне Авраамом в Пещере испытаний, требовал простить его и вырвать из зубов Врага этого мира! И тогда сила любви накрыла черную злобу, источаемую разумом центуриона-неудачника, выдавливая ненависть и ярость, пробуждая воспоминания о самом добром и хорошем, что было в его жизни.

– Нет! Нет! Что со мной?! – вскричал несчастный, роняя свой иззубренный обломок гладиуса и закрывая свое ужасное лицо ладонями.

«Пойдем со мной, Руфус!» – протянут я к нему руки.

– Ты давно не видел Максимуса, – сказал я ему громко, – Пойдем, я скоро встречусь с ним и ты возвратишься к своим!

– Что? – выпрямился передо мной старый воин, – Стать эвокатис72 «блистающих»? Но Квинт никогда не п’остит меня! Нет! Нет! Нееет!!! – с этим криком он бросился бежать от меня, не разбирая дороги.

Солнце быстро опускалось за горизонт, тени от старых склепов ложились все гуще и темнее. Руфус бежал, зажмурив глаза, и скоро, подвернув ногу о чье-то надгробие, рухнул вперед, приложившись лбом о край какого-то склепа, и затих.

Я с несколькими учениками бросились к нему. Мы перевернули его на спину – все его лицо в свалявшихся волосах было залито темной кровью, в голове зиял огромный пролом. Я хотел тут же исцелить его раны, но Иуда удержал мою руку.

– Зачем, Эмил? Для всех будет лучше, если он останется там…

В тот вечер мы не дошли до Гиппоса. Мы разбили лагерь за некрополем и соорудили небольшую крипту для Первого центуриона, примпила когорты «Блистающих» Руфуса.

…

Отец Иегоаким сидел не двигаясь. Я много показал ему за один раз, вылил на него все эмоции, связанные с моими воспоминаниями.

– Он был моей правой рукой, я мог во всем ему доверять… – вымолвил отец, приходя в себя, – Ты воистину великий человек, в Риме тебя бы провозгласили Героем Богов, подобно Геркулесу73!

Память услужливо развернула передо мной видения Пещеры испытаний, где я восходил на трон среди мраморных колонн в городе на семи холмах…

– Нет, отец, я принадлежу своему народу, – возразил я, – Поэтому, останусь Машиахом Иудеи и всего Израэля.

– Когда я шел к тебе, – сказал отец после недолгого молчания, – Я думал выполнить просьбу Йоана и побольше разузнать о тебе. Но теперь, мне не дает покоя одна мысль… Как могло случиться, что мои сыновья от двух сестер стали такими величайшими людьми? Поначалу меня поразил Йоан, но ты!.. Ты действительно достоин тех имен, что дают тебе люди.

– Ты знаешь, отец, все в руках Господа! – ответил я, – Простые люди это только полдела. Я видел, что сделала с неугодным народом римская власть в Александрии, и не хочу такого повторения, поэтому мне необходимо признание этой власти…

– Ты представляешь, о чем ты просишь? – вскочил со своего места Максимус, – Пилатуса можно назвать ярким проявлением того самого Дракона, о котором написал Йоан, победить его можно только силой оружия!

– Твои заблуждения, отец, повергают меня в уныние! Ты заблуждался, бросившись преследовать меня; заблуждался, замучив до смерти доброго терапевта Ноаха; заблуждался, послав воинов избивать Кумранскую общину; заблуждался, предложив Йоану спасение через смерть невиновного… А теперь, я прошу устроить мою встречу с римским прокуратором, и ты пытаешься отговорить меня?

– Возможно ты и прав, сын… Преследовать тебя я стал из страха, потому что после твоего ухода моя статуя Феба дала трещину, от плеча до пояса, как будто ее разрубили мечем! Я думал, что ессеи воспитывают колдунов, что, несомненно, являлось большой опасностью для римской гегемонии…

Квинт Макксимус сделал паузу, переводя дыхание, как будто собираясь с силами, чтобы сказать что-то важное.

– Если бы Он послушался меня в ту ночь, то я нашел бы способ вызволить его из плена Антипы живым!.. – сказал он, посмотрев мне в глаза, – И сейчас, мы сидели бы здесь втроем и не предавались скорби! Сейчас, я хочу отговорить последнего моего сына от необдуманного шага, который приведет его к гибели…

– Спасибо, пап, но, как ты не учитывал желания Йоана, так и сейчас не хочешь понять моих намерений. Я хочу, пусть даже и ценой собственной жизни, исцелить души людей отравленных Красным драконом! Ты знаешь, с чем мы столкнулись в Гиппосе? Там заболели все! И дети и взрослые… Болели тяжело, старики умирали… Если бы я с учениками задержались еще на день, то болезнь могла бы победить город и вырваться за его пределы. У вас такое называют эпидемией, а это значит, что народы Рима и Греции, поклоняющиеся идолам Красного дракона – лени, корысти и сладострастию, давно уже столкнулись с таким видом искупляющего зла!

– Не понимаю, о чем ты говоришь, сын? – воззрился на меня старый римлянин.

– Неужели ты забыл, отец Иегоаким! – перешел я на его родной язык, – Твой сын говорил о Законе Бога, который един для всех живых существ. Нарушая этот закон, мы приходим в противоречие с самим мирозданьем, принося невыносимые страдания самому Яхве. А Красный дракон, пришедший в незапамятные времена в наш мир, следует дорогой войны, захватывая мысли и сердца детей Яхве – людей. Его цель – причинить как можно больше страданий Яхве! Представь себе, отец, мир совершенно лишенный зависти, злобы, сладострастия и тяги к насилию. Это не просто, но такой существовал здесь ранее, до появления эмиссаров Красного дракона. Они начали склонять добрых детей Яхве к лени, корысти и сладострастию… Дракон строил свою империю наподобие твоего Великого Рима! Но по счастью, у этого мира есть незримые защитники, более могучие, чем все римские легионы вместе взятые. И как империя Дракона пала, так и дни Рима уже сочтены… Так вот, по Закону, зло, источаемое, отравленными Драконом, детьми Яхве, причинив боль окружающим, возвращается обратно к породившим его, усиленное десятикратно болью и страданием других живых существ! Это я и называю