Сокровенная Россия: от Ладоги до Сахалина - Анджей Анджеевич Иконников-Галицкий

удивительным образом вживлены в созданный природой ландшафт и наполняют его жизнью. Композитор Борис Асафьев, побывавший в Заонежье в 1920-х годах, отметил это: «Я был поражен прежде всего красотою ансамблей, то есть спайкой между фоном (природою: лес, холмы, поля, вода, острова, дальние линии берегов) и церквами, колокольнями, избами, часовнями, крестами…»[20] По материалам экспедиции Ларса Петтерссона и Ойва Хелениуса, работавшей в 1942–1944 годах, во время финской оккупации, в Заонежье насчитывалось 242 церкви и часовни. Из них сохранилось теперь 32. Надо вдуматься, вчувствоваться в эти цифры. За шесть послевоенных десятилетий мир Заонежья оказался на грани полного уничтожения. И все же то, что осталось, еще хранит в себе великую тайну соединения человека, природы и Бога.

Озеро, носящее вселенское имя Космозеро, тянется на 30 километров с северо-запада на юго-восток ровно посредине Заонежского полуострова. Ширина озера – не более километра. На высоком берегу у его южной оконечности стоит деревня Космозеро. Успенский Космозерский погост известен с XVI века. Из двух церквей, его составлявших, сохранилась только одна, меньшая, – церковь Святого Александра Свирского. Высоким шатром возносится она над дорогой, над деревней, над блестящей водой озера. Высота ее главки – 32 метра. Церкви в карельских дебрях строили с таким расчетом, чтобы их кресты были видны из деревень, составляющих приход. Маковки Александро-Свирской и сгоревшей Успенской церквей когда-то были видны издалека с дороги, ведущей с севера в Заонежье. Приветствовали путника и освящали вход в страну Заонежскую.

Церковь Александра Свирского в деревне Космозеро

В самом центре полуострова, на холме у дороги возле крохотной деревушки Поля, стоит Ильинская церковь. Характер у нее совсем другой, не властный, как у космозерской, а мягкий, нежный, умиротворенный. Над ее главным срубом не взметается шатер, а только маленькая главка примостилась, как птица, на так называемой бочке, которая, в свою очередь, поставлена прямо на конек крыши. С запада к церкви примыкает шатровая колокольня. Она гораздо выше самой церкви, стоит на малоприметном косогоре, и поэтому кажется, что, спускаясь вниз с холма, ведет за собой основную постройку. Мирный образ Ильинской церкви обусловлен ее историей. Здесь не было погоста – центра общественной жизни. Когда-то на этом месте стояла небольшая часовня, потом ее расширили, присоединили перевезенную из другой деревни колокольню – и получилась церковь.

Если пойти дальше той же дорогой, то придешь в деревню Типиницы. Это уже самый юг полуострова. При входе в Типиницы примостилась крохотная часовенка, чем-то напоминающая избушку на курьих ножках. Простой срубик, крылечко с резными столбами да главка на тоненьком опорном барабане, как грибок на ножке.

Когда-то Типиницы были большим богатым селом. Теперь здесь постоянно живут лишь три-четыре семьи, да летом приезжают отдыхать горожане. Когда-то над Типиницами высилась прекрасная шатровая церковь Вознесения Господня. Ее далеко видно было и с холмов над деревней, и с Онежского озера. Церковь сгорела недавно, в 1970-х годах. Без нее вся местность вокруг осиротела. Дома деревни рассыпались врозь, как стадо, потерявшее пастыря. Только несколько изб и в разрушении своем сохранили гордую осанку.

Избы повсюду в Заонежье могучие. Большинство их давно заброшено, но многие еще стоят, споря со временем и бесхозностью. По размерам каждая из них – с трехэтажный дом. Кое-где уцелели резные наличники, балкончики, крыльца. Некоторые избы перестроены под современные нужды и, утратив украшения, сохранили внушительный, суровый, былинный вид. Кстати, о былинах. Именно в Заонежье Павлом Рыбниковым и Александром Гильфердингом впервые были записаны былинные повествования об Илье Муромце, Добрыне, Вольге. В Заонежье, в деревне Гарницы на Климецком острове, жила семья знаменитых сказителей Трофима Рябинина и его сына Ивана.

Если от Типиниц пойти на восток дорогой, изгибающейся вдоль берега Онежского озера, то через пару часов попадешь в деревушку Вороний Остров. Там, в окружении живых еще изб, стоит часовня Усекновения главы Иоанна Предтечи. Часовня маленькая, с шатровой колоколенкой, но стоит она очень живописно, над заводью, в окружении прибрежных трав и кустов. Тут особенно чувствуется, что заонежская деревня немыслима без церкви или часовни. Церковь или часовня – живая душа деревни.

Но, пожалуй, самая проникновенная из всех часовен Заонежья – часовня Георгия Победоносца в Усть-Яндоме. Деревни Усть-Яндома уже нет, стоят на берегу Онежского озера три или четыре обитаемых дома. А чуть дальше, на самом мысу, у воды, в окружении деревьев, – крыльцо, стройный сруб с главкой-луковичкой и светлый шатер колокольни. И так стоит эта часовня, что хочется смотреть на нее не отрываясь. И тот, кто хоть раз увидит ее, навсегда сохранит в душе своей этот образ молитвенного Заонежья.

Погост Ненокса на Белом море

Село Ненокса расположено близ берега Белого моря, всего в 75 километрах от Архангельска, но добраться до него не так-то просто. Автомобильной дороги нет, да и зона запретная: ракетный полигон. И вот в этом-то отрезанном от Большой земли углу затаился архитектурный ансамбль, равного которому не сыщешь.

Само село, кстати, древнее областного центра на два столетия. Архангельский острог построен был в 1584 году, а Ненокса впервые упоминается в уставной грамоте великого князя Московского Василия Дмитриевича в 1397 году. Впоследствии здесь образовался и погост, довольно людный и богатый благодаря соляному промыслу. Приписан он был к расположенному поблизости, у одного из устьев Северной Двины, Николо-Карельскому монастырю. Имелись у Неноксы связи и с Соловками: инок Трифон, строивший стены и башни Соловецкой твердыни, был родом отсюда.

Ныне существующий ансамбль погоста – современник Кижей. Троицкая церковь построена в 1720-х годах, Никольская на 40 лет позже, а колокольня возведена на месте старой уже в XIX веке. Колокольня композиционно необходима, но по архитектуре своей посредственна. Никольская церковь – шатровая, восьмерик на четверике, с алтарным прирубом и трапезной – хороша, но вполне традиционна для Русского Севера. А вот Троицкая церковь совершенно уникальна.

Ее удивительную композицию составляют не один, а пять шатров. Облик необычный. Как будто пять церквей срослись стенами или пять святых преподобных сошлись вместе и тихо беседуют о нетварном Фаворском свете. Облик уравновешенный, спокойный, величественный. Грани восьмериковых шатров создают игру света и тени, подобно граням драгоценных камней. Ничего, казалось бы, общего с пламенным динамизмом Преображенской церкви Кижского погоста. А между тем конструктивная основа этих двух храмов практически одинакова: это уже знакомый нам двадцатистенок. Только, в отличие от кижского шедевра, боковые прирубы не увенчаны бочками и главками, а уподоблены центральному восьмерику: на них стоят малые восьмерики с шатрами.

С юга, севера и запада здание было