Маленькое одолжение. Продажная шкура - Джим Батчер

купалась в любви, Гарри. В страсти. В открытиях, в новых ощущениях и в жизни. – Она указала на себя, провела пальцем сверху вниз. – Я даже не понимала, сколько из этого я забыла, до тех пор, пока Похититель Тел не оставил меня вот такой. – Она открыла полные боли глаза и посмотрела на меня. – Я не понимала, как мне этого не хватало, пока ты не напомнил. А к этому времени Морган уже не был… Стал таким, какой была я. Отрешенным.

– Другими словами, – сказал я, – он сделал себя таким же, как ты. По твоему образу и подобию. И именно поэтому, когда ты изменилась, он не смог дать тебе того, что ты хотела.

Она кивнула. Я покачал головой:

– Трудно нести факел сотню лет без перерыва. Должно быть, жжет как черт знает что.

– Я знаю. Я и в мыслях не держала причинить ему боль. Поверь мне.

– Тот самый случай, – вздохнул я. – Все как ты говорила. Сердце хочет того, чего хочет сердце.

– Банально, – сказала она. – Но все равно верно. – Она повернулась, опершись о дверь правым плечом и продолжая смотреть на меня. – Надо обсудить, что это значит теперь для нас.

Я покрутил в пальцах пустую жестянку из-под колы.

– Надо, – согласился я. – Но не прежде, чем мы обсудим Моргана и Лафортье.

Она медленно перевела дух:

– Да.

– Что ты намерена делать? – поинтересовался я.

– Его разыскивает Совет, Гарри, – мягко произнесла она. – Я не знаю, каким образом ему удалось до сих пор избежать обнаружения магическими средствами, но рано или поздно, через несколько часов или дней, это все-таки произойдет. Его найдут. И когда это случится, схватят не только его, но и вас с Молли. Вы оба погибнете вместе с ним. – Она сделала глубокий вдох. – И если я не доложу Совету о том, что мне стало известно, и я с вами.

– Угу, – согласился я.

– Ты действительно считаешь, что он невиновен? – спросила она.

– В убийстве Лафортье? Да.

– У тебя есть доказательства?

– Я нарыл достаточно, чтобы полагать, что я прав. Но недостаточно, чтобы оправдать его. Пока недостаточно.

– Но если это не Морган, – тихо произнесла она, – значит предатель до сих пор разгуливает на свободе.

– Угу.

– И ты просишь меня отказаться от преследования подозреваемого, на виновность которого указывает множество прямых улик, а вместо этого преследовать какого-то призрака, Гарри? Кого-то, кого мы не только идентифицировать не можем – даже доказать само существование. И не только это – ты просишь меня поставить на карту твою жизнь, жизнь твоей ученицы и мою собственную, и все ради погони за этим призраком?

– Да. Прошу.

Она покачала головой:

– Весь мой опыт Стража говорит, что Морган более чем вероятно виновен.

– Что возвращает нас к главному вопросу, – сказал я. – Что ты намерена делать.

Последовало молчание.

Она оттолкнулась от двери и села на стул лицом ко мне.

– Ладно, – сказала она. – Расскажи мне все.

Глава 24

– Так дипломатию не ведут, – сказала Анастасия, когда мы подъехали к воротам Шато-Рейт.

– Ты теперь в Америке, – возразил я. – Наше понятие дипломатии сводится к тому, чтобы вломиться с пистолетом в одной руке и сэндвичем в другой, а потом спросить, что бы ты из этого предпочел.

Анастасия улыбнулась краешком губ:

– И где твой сэндвич?

– Я что, похож на Киссинджера?

Мне уже приходилось бывать в Шато-Рейт, но как-то так получалось, что дело происходило ночью или, по крайней мере, в сумерки. Рейты владеют огромным поместьем примерно в часе езды от Чикаго, и в настоящее время их дворец является резиденцией правящего клана Белой Коллегии. Примерно на полмили от дворца тянется лес – старый лес, превращенный заботливым уходом в идиллический парк, какие можно увидеть в старых европейских поместьях. Парк состоит преимущественно из древних, мощных деревьев и ровной травы, хотя кое-где виднеются редкие, подозрительно симметричные купы цветущих кустов; многие из них располагаются в центре золотых столбов солнечного света, пробивающегося сквозь зеленый свод древесных крон. Сами столбы эти тоже располагаются с подозрительно правильными интервалами.

Территорию поместья окружал высокий забор, увенчанный колючей проволокой; впрочем, снаружи ее почти не было видно. Проволока явно находилась под напряжением, а на столбах забора виднелись небольшие стеклянные шарики с тянувшимися от них проводами: ультрасовременные камеры наблюдения, контролировавшие каждый дюйм периметра.

Ночью поместье производило исключительно зловещее впечатление. В солнечный летний полдень оно казалось просто… просто красивым. Очень, очень богатым и очень, очень красивым. Как и сама семья Рейт, их владения наводили ужас только в определенные моменты.

Вежливый охранник с выправкой отставного военного увидел, как мы выбираемся из такси, доложил кому-то по сотовому телефону и без промедления отворил нам калитку. Прогулявшись еще полмили по Шервудскому лесу, мы