Горький сентябрь - Николай Николаевич Дмитриев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Капитан Седых.
Оценивающе посмотрев на капитана, старший кивнул в сторону бывшего рядом с ним пилота, коротко бросил:
– Ваш лётчик. – И больше не добавив ни слова, зашагал к взлётной полосе, обозначенной длинной цепочкой тускло светивших керосиновых фонарей.
Механик принялся сноровисто убирать маскировку, а лётчик, жестом подозвав к себе Седых, сказал:
– Давай, капитан, смотреть будем, что тут да как, – и прямо на плоскости развернул полётную карту.
Седых внимательно присмотрелся и, хотя масштаб авиационной карты был крупноват, безошибочно указал:
– Вот вдоль этой дороги поначалу лететь надо. Это общее направление отхода армии, – а затем, повернувшись к лётчику, пояснил: – Машины штаба только там пройти могут, заметишь?
– Само собой, – заверил капитана лётчик и уточнил: – Любая колонна сверху как на ладони.
– Тогда нечего кота за хвост тянуть, вон утро уже, – отдавая карту лётчику, напомнил Седых.
Капитан отлично знал, что немецкие истребители специально гоняются за связными самолётами, и потому время вылета было выбрано далеко не случайно. Предполагалось, что армейские колонны, если они двигались ночью, будут ещё на марше, а что до немцев, то вряд ли они появятся так рано. Лётчик всё это, конечно, тоже знал, а потому быстро убрал карту и, бросив капитану:
– Помогай, – первым навалился на уже полностью освобождённое от маскировавших его веток крыло биплана.
Общими усилиями лёгонький У-2 выкатили из-под деревьев на взлётную полосу, и там лётчик, не чинясь, помог капитану сесть в самолёт. По военному времени для защиты задней полусферы во второй кабине связного У-2 был установлен скорострельный «шкас». Пока Седых осваивался, лётчик освободил зажим турели и, показав, как перебрасывать пулемёт со стороны на сторону, спросил капитана:
– Ты как, справишься?
– Справлюсь, – заверил Седых.
Капитан и правда умел пользоваться кольцевым прицелом. Однако чтоб чувствовать себя увереннее, он взялся за ручки и для тренировки поймал в перекрестие вершину дальнего дерева. Неотрывно следивший за ним лётчик одобрительно кивнул и, сказав:
– Ну, смотри, если что, на тебя вся надежда, – забрался в переднюю кабину, где первым делом проверил управление.
Стоявший на земле механик поднятым вверх большим пальцем показал, что всё в порядке, а затем, ухватившись за лопасть винта, выкрикнул:
– Контакт!
– Есть контакт! – ответил лётчик, включая магнето.
Механик крутанул винт, и мотор, чихнув пару раз, завёлся. Лётчик выждал, пока двигатель прогреется, а потом дал газ, и биплан всё быстрей и быстрей стал разгоняться по взлётной полосе. Поначалу сильные толчки от колёс начали заметно слабеть, и Седых вдруг ощутил, что У-2 взлетел. Набрав высоту, лётчик заложил крутой вираж и уверенно взял курс на северо-запад.
Самолёт шёл на бреющем, и Седых всё время крутил головой, осматривая небо, потому что, как объяснил ему лётчик, это был единственный способ не проглядеть появление мессера. Под крылом У-2 то сплошным ковром зелени проносился лес, то, резко обрываясь, он сменялся полями, а порой на некоторое время внизу показывался какой-нибудь водоём. В свой планшет капитан даже не заглядывал. Казалось, на такой высоте просто невозможно сопоставить карту с местностью, и Седых искренне завидовал умению пилота ориентироваться.
Сам полёт проходил напряжённо. Седых всё время опасался, что мессеры могут налететь и с утра, так что, когда лётчик, высунув руку в кожаной перчатке из кабины, ткнул оттопыренным пальцем вниз, капитан даже обрадовался. Там под крылом биплана как раз возникла дорога, по которой куда-то шли люди с винтовками. Присмотревшись, Седых разглядел на них привычные гимнастёрки цвета хаки и понял, что лётчик безошибочно вышел на нужное шоссе.
Минут семь, то поднимаясь выше, то снижаясь чуть ли не до бреющего, биплан летел над шоссе, а затем всё время напряжённо смотревший вниз Седых углядел довольно большую колонну, где вперемешку с грузовиками шло несколько легковушек и даже один автобус. Лётчик тоже заметил появившиеся машины и, заложив крутой вираж, сделал круг над колонной.
Седых увидел, как одна «эмка», съехав на обочину, остановилась, и из неё вышел военный. Он поднял руку и, оставляя за собой дымный след, вверх взвилась зелёная ракета. В ответ лётчик покачал крыльями и тоже выпустил зелёную ракету, но не вверх, а куда-то в сторону. Туда же, взяв дальше от шоссе, полетел биплан, и пока недоумевающий Седых соображал, почему так, под крылом возникла широкая луговина, и снизившийся до предела У-2 пошёл на посадку.
Когда же колёса коснулись земли и самолёт покатился по траве, Седых понял, что лётчик ещё раньше приметил это удачное место. Почти сразу на лугу появился и мчавшийся прямо к самолёту мотоцикл с коляской. Видимо, в колонне поняли, где будет садиться У-2, и выслали связника. Догадка оказалась верной. Мотоцикл остановился прямо у плоскости, и сидевший за рулём сержант крикнул:
– Я за вами! От генерала!
Седых поспешно выбрался из кабины, и сержант, оставив у самолёта двух приехавших вместе с ним бойцов, предложил капитану садиться. Не тратя времени на лишние расспросы, Седых влез в коляску, и мотоцикл понёсся с такой скоростью, что уже через каких-то пять минут капитан был возле продолжавшей стоять на обочине штабной «эмки».
Возле машины ожидали трое. Это были командующий армией и его начальник штаба, которых Седых видел раньше. Третьим был незнакомый майор, по всей видимости, адъютант генерала. Седых поспешно вылез из коляски и, вскинув руку к козырьку, представился:
– Капитан Седых. Прислан как делегат связи из штаба фронта!
– С чем прибыли? – козырнув в ответ, спросил генерал.
– Имею приказ выяснить положение вашей армии, так как в штабе фронта о вас точной информации нет, а также подтвердить, что ваша задача остаётся прежней, – чётко ответил Седых.
– Мы продолжаем выполнять задачу, но, к сожалению, лишены радиосвязи, – сухо пояснил генерал и глянул на своего начальника штаба: – Полковник, отдайте курьеру наше донесение.
– Сейчас… – Полковник отстегнул клапан своей полевой сумки и, вручая капитану Седых запечатанный сургучом конверт, как-то совсем буднично сказал: – Вот, передайте в штаб фронта, там всё…
Седых принял пакет и вопросительно посмотрел на командарма.
– Поспешите, капитан, а то немецкие самолёты скоро появятся, – напомнил генерал и сел в ожидавшую его «эмку».
На поляну, где оставался лётчик, Седых отвёз всё тот же сержант. Увидев подъезжающий мотоцикл, лётчик тут же забрался в кабину и крикнул одному из остававшихся с ним бойцов:
– Давай, крути!
Боец уверенно взялся за плоскость, дёрнул, и мотор сразу заработал, а лётчик принялся торопить ещё только вылезавшего из коляски Седых.
– Садись живей! Солнце уже вон где!
Седых прекрасно знал, на что намекает лётчик,
