Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть - Дэниел Ергин

этого человека неподходящим для высоких государственных постов, – говорил один из лидеров оппозиции. – Но я никогда, даже в страшном сне, не мог вообразить, что 70-летний старик превратится в подстрекателя толпы. Человек, который постоянно окружает меджлис головорезами, не что иное, как угроза обществу». Моссадык оказался новатором в области политики, он был первым ближневосточным лидером, который использовал радио для обращения к своим последователям. Когда он вещал, тысячи, а иногда, казалось, сотни тысяч людей высыпали на улицы как безумные, скандировали лозунги, орали, громили редакции оппозиционных газет. Шах чувствовал себя беспомощным перед лицом популярности Моссадыка. «Что я могу сделать? – сказал он американскому послу. – Я бессилен»[415].

«Пусть сегодня правит бал удача»

В это время Ачесон вновь встретился с Иденом, который сказал, что на каком-то этапе, возможно, понадобится убедить шаха в необходимости отстранить Моссадыка от власти[416].

Но ни Соединенные Штаты, ни Великобритания не оставили попыток чего-нибудь добиться от Моссадыка дипломатическим путем. Трумэн уговаривал Черчилля признать иранский закон о национализации, «который, кажется, для иранцев стал священным, как Коран… Если Иран попадет в руки коммунистов, будет малоутешительно, что мы защищали букву закона до последнего». Черчилль хотел, чтобы к Моссадыку обратились все вместе: «Мы имеем дело с человеком, находящимся на грани банкротства, революции и смерти, но это настоящий мужчина. Наши совместные усилия могут убедить его».

Трумэн нехотя согласился на предложение об арбитраже, чтобы определить компенсацию за национализированную собственность, но после многочисленных уверток и споров Моссадык отверг предложение, потому что, по его словам, это был капкан, расставленный Англо-иранской нефтяной компанией.

К концу срока правления администрации Трумэна и американцы, и англичане почти оставили попытки вести переговоры с Моссадыком. В конце 1952 г. британцы предложили американцам найти возможность сменить иранское правительство, другими словами, подготовить переворот. Американцы медлили с ответом, пока власть не перешла к администрации Эйзенхауэра. Предложение было одобрено, его поддержали государственный секретарь Джон Фостер Даллес и его брат Аллен, новый директор ЦРУ.

Однако в последние недели работы администрации Трумэна и в первые дни работы администрации Эйзенхауэра США предприняли еще одну попытку разработать соглашение между Ираном и Великобританией. После долгих напряженных переговоров Моссадык опять ответил «нет». Тем временем экономическая ситуация в Иране значительно ухудшилась. До национализации экспорт нефти обеспечивал две трети валютных поступлений страны и половину доходов государства. В течение двух лет нефть не приносила дохода, инфляция была безудержной, экономика разваливалась. Положение страны было намного хуже, чем до национализации. Законности и порядка практически не было, в Тегеране был похищен и убит начальник полиции. Более того, Моссадык не обладал талантом управленца. Он вел заседания кабинета лежа в постели. В начале 1953 г. он попытался укрепить свои слабеющие позиции в стране, сосредоточив еще большую власть в своих руках: объявил военное положение, правил, издавая декреты, контролировал назначение военных, заткнул рот оппозиции; упразднил верхнюю палату парламента и распустил нижнюю, провел плебисцит в советском стиле, получив 99 % голосов. Многие националисты и реформаторы, ранее поддерживавшие Моссадыка, отошли от него, осудив его стремление монополизировать власть и из-за того, что он все больше стал полагаться на «толпократию» и партию Туде. Религиозные фундаменталисты тоже выступали против расширения власти Моссадыка. Они стали считать его врагом ислама. Тот факт, что журнал Time выбрал Моссадыка человеком года, в глазах некоторых означал, что он был американским агентом. Складывалось ощущение, что Моссадык собирается убрать шаха. Происходило сближение Моссадыка с Советским Союзом, а шах, как всегда, казался беспомощным.

Сближение Моссадыка с Москвой приобрело зловещий оттенок, когда в Тегеран прибыл новый советский посол, тот самый, что был послом в Праге в 1948 г., когда коммунисты совершили переворот и захватили власть. Только наивный мог поверить, что русские не попытаются овладеть политической ситуацией в Иране с помощью своих агентов и партии Туде. Давняя цель русских – и Романовых, и большевиков – казалось, вот-вот будет достигнута, ведь в германо-советском пакте Иран фигурировал как зона советских интересов. Курицу оставалось только ощипать.

В Вашингтоне прошло довольно мрачное заседание Совета национальной безопасности, на котором государственный секретарь Даллес стращал всех тем, что в Иране скоро установится диктаторский режим во главе с Моссадыком, а затем последует коммунистический переворот. «Свободный мир не только лишится своих огромных средств, вложенных в добычу иранской нефти, и самих ресурсов, – сказал Даллес, – но этими средствами завладеют русские и освободятся от заботы о нефтяных запасах. Хуже того… если Иран захватят коммунисты, то, несомненно, вскоре другие районы Ближнего Востока, где находится около 60 % мировых запасов нефти, попадут под контроль коммунистов».

«Есть ли реальный способ спасти ситуацию?» – спросил президент Эйзенхауэр. Такой способ был.

Министр иностранных дел Великобритании Иден отошел от дел. Он был болен и к июлю 1953 г. еще не поправился. Черчилль, курирующий министерство иностранных дел, одобрил план свержения Моссадыка. Американцы тоже его одобрили. По словам Аллена Даллеса, операция вступила в «активную» фазу. Главная роль была отведена генералу Фазлоллаху Захеди, сохранившему верность шаху. Обе западные державы считали, что они оказывают поддержку не перевороту – переворот готовил Моссадык, – а контрперевороту, предпринимаемому шахом и Захеди[417].

Контроль над операцией обеспечивала британская разведывательная служба МИ-6. Ее было поручено осуществлять на месте сотруднику ЦРУ Кермиту Рузвельту, внуку Теодора Рузвельта. Операция получила название «Аякс». В середине июля 1953 г. Ким Рузвельт въехал в Иран со стороны Ирака на автомобиле. Но, прежде чем начать операцию «Аякс», недоверчивого шаха нужно было убедить, что план реален и имеет шансы на успех. Он слишком хорошо знал, что правительство США пыталось заигрывать с Моссадыком. И подозревал, что Моссадык был британским агентом, возможно, слегка запутавшимся. Чтобы тайно встретиться с шахом и развеять его сомнения, Рузвельт поздно ночью пробрался во дворец, спрятавшись под одеялом на полу автомашины. Ему удалось убедить шаха.

Операция «Аякс» началась в середине августа 1953 г. довольно драматично. Все главные действующие лица имели кодовые имена. Шах был «бойскаутом», Моссадык «старым содомитом», одним из имен Рузвельта было мистер «Шрам на лбу справа». Это прозвище он получил из-за того, что один из пограничников неправильно прочел фамилию в паспорте. Несколько дней Рузвельт провел в нервном ожидании в доме одного из своих оперативных работников в Тегеране. Там он часто слушал песню «Пусть сегодня правит бал удача» из мюзикла «Парни и куколки», который был очень популярен тогда на Бродвее. Эта песня стала лейтмотивом операции.

Начало было неудачным. Операцию предполагали осуществить, когда шах издаст указ об освобождении Моссадыка с поста премьера, но его доставили с опозданием на три дня, и Моссадык уже был предупрежден либо кем-то из его сторонников, либо агентами КГБ. Он арестовал офицера, доставившего приказ, и