И пожнут бурю - Дмитрий Кольцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В этот день Фельон чувствовал себя неважно. Жара давила на голову, вызывая мучительную мигрень. Чтобы хоть как-то себе помочь, Фельон зашторил все окна в шатре и игнорировал запрет на употребление сырой воды. Коньяк, даже хранившийся в холодных переносных погребах, не утолял жажду, но лишь усиливал ее. Потому только вода спасала его от тошноты и пульсирующей боли. Войдя внутрь шатра, Герман застал Фельона за питьем воды.
– Месье, как можно! – крикнул Герман, напугав Фельона. – Вы совсем не бережете себя! Повсюду страшная болезнь ходит, а вы без кипячения пьете воду!
– Откуда тебе знать, что она не кипяченая? – раздраженно спросил Фельон, поставив бутылку на стол.
– Так вы же сами сказали, что не переносите кипяченую воду!
– Ну вот! И что мне, по-твоему, один коньяк хлебать, чтобы совсем не работать?
– Пейте хотя бы кофе и чай, а по вечерам вино. Опасно ведь!
Фельон подошел к книжному шкафу и среди книг нашел спрятанную бутылку виски. Показав ее Герману, он поставил ее обратно и холодно произнес:
– Мне холера не страшна, Герман. Этот виски способен излечить даже мертвого, ха-ха!
– Загубите вы себя, месье. Излишняя самоуверенность лишила вас прежнего чутья. А последствия подобной халатности могут быть необратимыми.
– Может быть, – все так же безразлично сказал Фельон. – Однако это не дает тебе право разговаривать со мной подобным образом, Герман. Ты слишком высоко себя поднял. Ну так я тебя опущу с небес на землю. Запомни – еще хоть раз посмеешь так дерзить мне – горько пожалеешь.
– Месье, у меня и в мыслях не было!
– Надеюсь. А теперь оставь меня, и без тебя работы очень много.
Герман вышел, не забыв поклониться. Фельон же вновь занял свое кресло и принялся высматривать документы, которые необходимо было подписать. «Господи, скорей бы уже вечер, из-за этого пекла и работать не получается нормально!» – думал он, вчитываясь в очередной документ.
К обеду Солнце обозлилось на Невер настолько, что шкалы термометров зашкаливали, показывая до тридцати градусов по Цельсию. Для начала весны такая температура просто была немыслима, особенно после сезона дождей. Лишь немногие комфортно себя чувствовали в эти дни. Среди них, конечно же, был Омар, в пустыне привыкший к зною. Но большинство готово было умереть, нежели еще несколько дней терпеть эту пытку. Специально для некоторых важных лиц цирка Альфонс Лорнау организовал прием у себя в шатре, предварительно позаботившись об обеспечении прохладного воздуха внутри. Для этого пришлось обратиться к книге уже ставшего легендарным покойного месье Везаля. Он предусмотрел и вероятность чрезвычайной жары, когда создавал чертежи цирковых шатров. Однако для осуществления задумки Везаля требовалось немало усилий, потому что надежная система вентиляции могла работать только в том случае, если абсолютно верно исполнить все рекомендации главного инженера. Книга эта, называвшаяся «Особенности организации и поддержки технического порядка хозяйственной составляющей цирка «Парадиз» и практическое пособие по их осуществлению» (да, не всякий запомнит), имелась в шести экземплярах, каждый из них хранился у какого-нибудь важного лица (по одному у Хозяина, Фельона, Франка и главного униформиста, и два у начальника технической службы). Позаимствовав книгу у начальника технической службы, а позднее и обратившись к нему самому, Альфонс узнал, что принцип охлаждения шатров почти идентичен был принципу сохранения в них тепла в зимние месяцы. Необходимо было накинуть сверху толстый настил, чтобы он не пропускал горячий воздух внутрь шатра. При помощи технических работников этот настил удалось правильным образом положить на шатер, а также сбросить по стенам, дабы обеспечить лучшее сохранение прохлады. Света внутри стало заметно меньше, а потому для Альфонса по его просьбе принесли дополнительные светильники. Теперь к обеду было все готово: блюда также ждали, когда их отнесут будущим едокам.
Почтили своим присутствием Альфонса Жорж Франк, Николя Леви, Клод, Лазар Буффле и ранее не упоминавшийся Рамон Томма, руководитель «квартал» магов, предсказателей и прочей нечисти. Подавали на стол куриный салат с виноградом, традиционный лионский салат, крем-суп из шампиньонов, гусиный паштет, фрикасе из курицы с грибами, картофель «Буланже», запеченные овощи, луковый пирог и, разумеется, красное бургундское вино. Все блюда оплачены были лично Альфонсом из собственных средств. А собрал он всех вышеперечисленных уважаемых людей с целью поговорить «обо всем и о каждом». Честно и без фальши, присущей каждому из них. Хороший обед, как известно, предрасполагает к откровенности, особенно, если гостей напоить вином. Альфонсу было крайне важно и интересно послушать, что скажут влиятельнейшие сотрудники цирка. В процессе трапезы разговор шел о политике, причем, как государственной, так и внутрицирковой. Больше всех позволял себе высказываться Буффле. Он не боялся никого, потому как испытал на себе, каково может быть человеку, нарушившему правила. Когда кто-то упомянул невзначай алжирскую кампанию (а изначально речь зашла про колониальную предприимчивость ныне царствующего императора), Буффле встрепенулся:
– О, великий и могучий Алжир! Хе-хе! Помнится, лет двадцать мне было, когда король Луи-Филипп решил завоевать эту землю у турок-османов. Хотя, на деле она и так жила сама по себе, мы лишь пришли и определили фактически ничейную землю как наше владение. Мда…сколько же тогда полегло народу. Сам-то Алжир быстро сдался, а вот остальные города… – он почесал затылок и скорчил угрюмую гримасу. – Остальные города сопротивлялись еще семнадцать лет! Я, пока бился с Абд аль-Кадиром, успел стать капитаном из капрала! И наших, и арабов этих подохло тысячи! Благо, в конце концов он сложил оружие и сдался герцогу Омальскому. В Оране, где восстание этого полоумного фанатика началось, была установлена военная администрация, которая сохраняется по сей день. Там почти десять лет командует мой сослуживец бывший, Оскар Жёв, так и оставшийся майором к шестидесяти годам…
При упоминании имени коменданта Орана Альфонса передернуло. Он вспомнил, как Омар рассказывал ему про Оскара Жёва. И Альфонс стал слушать дальше:
– Этот засранец был мне когда-то товарищем, – продолжил Буффле, сделав глоток вина. – Только вот случай изменил все. Когда Мак-Магона поставили генерал-губернатором, в Алжире порядки стали меняться. Я не захотел идти на пенсию, не дослужившись то полковника, но высшая администрация слушать меня не хотела. Как оказалось, на мое место Жёв хотел пристроить своего дружка какого-то, а потому тайно топил меня и мою репутацию в глазах нового начальника. Ну а что, место-то важное, платят неплохо, можно и утопить бывшего товарища. Но
