Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть - Дэниел Ергин

Среди первоочередных проблем, требующих разрешения, был европейский энергетический кризис. Добыча угля была недостаточной, производительность низкой, рабочая сила дезорганизована. Более того, во многих странах коммунисты занимали ведущее положение в горняцких профсоюзах. Нефть была частью решения, она могла заменить уголь в промышленных котлах и на электростанциях, а кроме того, была единственным источником горючего для самолетов, автомобилей и грузовиков. «Без нефти план Маршалла не может действовать», – говорилось в одном из отчетов американского правительства того времени.

Ответственные за программу восстановления Европы в Париже не очень волновались о физическом наличии нефти. Они просто рассчитывали, что есть компании, которые обеспечат поставки. Нефть тем не менее следовало импортировать, и это было не только частью решения, но и частью проблемы. Примерно половина европейской нефти поступала от американских компаний, значит, за нее нужно платить в долларах. Для большинства европейских стран нефть была самой большой статьей расходов в их долларовом бюджете. По оценкам, в 1948 г. более 20 % помощи по плану Маршалла в последующие четыре года предстояло потратить на импорт нефти и нефтяного оборудования[386].

Цена стала самым спорным вопросом. Европейцы специально обсуждали проблему утечки долларов из-за покупки нефти, когда в 1948 г. быстро растущие цены достигли максимального уровня послевоенных лет. «Какая жалость, – говорил британский министр иностранных дел Эрнест Бевин американскому послу, – американцы голосуют за выделение денег Европе, а рост цен на нефть в значительной мере сводит на нет их усилия». Утечка долларов приводила к ожесточенным спорам о том, сколько «долларовой нефти» (от американских компаний) и сколько «стерлинговой нефти» (от британских компаний) будет поставлено в Соединенное Королевство и в остальную Европу. Между нефтяными компаниями также велась война цен, особенно на растущие поставки ближневосточной нефти, и спор по вопросу, будут ли цены устанавливаться в результате конкуренции, или они могут и должны быть ниже. В конечном счете после долгих дебатов цены на ближневосточную нефть стали снижаться, опустившись ниже объявленной цены США на побережье Мексиканского залива. Это означало конец ценового соглашения, заключенного двумя десятилетиями раньше в замке Экнекерри. Исчезли последние остатки довоенной системы «Как есть»[387].

Однако, несмотря на все противоречия, основополагающим было то, что план Маршалла сделал возможным преобразования в Европе, имевшие далекоидущие последствия – переход от экономики, основанной на угле, к экономике, основанной на нефти. Дефицит угля, сопровождаемый борьбой рабочих и забастовками в угольной промышленности, дал мощный толчок этому изменению. «Неприятно, но государству необходимо импортировать больше нефти», – говорил Маршаллу британский министр финансов Хью Дальтон. Государственная политика также поощряла переход электростанций и промышленности с угля на жидкое топливо. С притоком большого количества дешевой нефти с Ближнего Востока она могла эффективно конкурировать с углем в цене. Более того, когда промышленные потребители стояли перед выбором, они воочию убедились в разнице между углем, где аварии и катастрофы были ежедневной пищей для прессы, и нефтью, чья доставка и сбыт осуществлялись эффективно и без особых затруднений.

Там, где это было возможно, нефтяные компании захватывали новые рынки, как в промышленности, так и в быту, в связи с чем происходило революционное обновление систем центрального отопления. По словам одного из менеджеров Shell, «англичане стали осознавать, что нет смысла мерзнуть и отказываться от тех удобств, которые есть у их американских и канадских родственников». Хотя экономика Европы продолжала в основном использовать уголь, нефть приобретала все большее значение, чему способствовал рост энергетических потребностей. Туда и направлялась только что добытая в больших объемах нефть с Ближнего Востока. В 1946 г. 77 % европейских нефтяных поставок шло из Западного полушария; к 1951 г. произошло кардинальное изменение – 80 % поставок осуществлялось с Ближнего Востока. Координация европейских потребностей и разработки ближневосточной нефтедобычи выливалась в мощное своевременное объединение[388].

Идет ли нефть на рынок?

Оставалась еще одна проблема – доставка на рынок этих быстро растущих объемов нефти. Aramco и ее материнские компании, теперь их было четыре, продолжали бороться за строительство нефтепровода Tapline, который позволял доставлять нефть Саудовской Аравии к Средиземноморью. Но на пути реализации этого проекта стояло несколько существенных препятствий. Сталь, которая была в дефиците, оставалась под контролем правительства США, а на трубы для этого гигантского предприятия требовалась большая часть всего производства стали в Соединенных Штатах. Независимые нефтяники и их союзники в конгрессе пытались заблокировать выделение лимитов на сталь в надежде предотвратить наращивание огромных объемов дешевой зарубежной нефти, которая, как они опасались, хлынет и на американский рынок. Однако в администрации Трумэна существовала серьезная поддержка Tapline главным образом потому, что снабжение нефтью с Ближнего Востока является существенной частью плана Маршалла. Без трубопровода, предупреждал один из представителей Государственного департамента, «программа восстановления Европы окажется в чрезвычайно затруднительном положении».

Другим препятствием было упорство стран, по которым должен был пройти нефтепровод, в особенности Сирии, все они требовали огромной платы за транзит. Тогда же раздел Палестины и основание государства Израиль осложнили отношения американцев с арабскими странами. Но возникновение еврейского государства и последовавшее признание его американцами угрожали не только строительству трубопровода. Ибн Сауд, как и все арабские лидеры, был твердым и откровенным противником сионизма и Израиля. Он говорил, что евреи были врагами арабов с VII в. Американская поддержка еврейского государства, сказал он Трумэну, будет смертельным ударом по американским интересам в арабском мире, и, если еврейское государство возникнет, арабы «будут держать его в осаде до тех пор, пока оно не умрет от голода». Когда Ибн Сауд в 1947 г. нанес визит в управление Aramco в Дахране, он похвалил апельсины, которые ему подали, а затем спросил, не из Палестины ли они, т. е. не из еврейского ли кибуца. Его успокоили – апельсины были из Калифорнии. В своем противостоянии еврейскому государству Ибн Сауд держал, как сказал один британский представитель, «козырную карту», он мог наказать Соединенные Штаты, отозвав концессию Aramco. Эта возможность крайне беспокоила не только заинтересованные компании, но также, конечно, Государственный департамент и Министерство обороны США.

Но для создания Израиля имелись свои стимулы. В 1947 г. специальный комитет ООН по Палестине рекомендовал раздел Палестины, что было принято Генеральной Ассамблеей и Еврейским агентством, но отвергнуто арабами. Арабская «Освободительная армия» захватила Галилею и атаковала еврейский сектор Иерусалима. Палестину захлестнул террор. В 1948 г. Великобритания, не найдя выхода, сложила свой мандат и отозвала армию и администрацию, породив в Палестине анархию. 14 мая 1948 г. Еврейский национальный совет провозгласил государство Израиль. Оно практически немедленно было признано Советским Союзом, за которым вскоре последовали Соединенные Штаты. Лига арабских государств предприняла полномасштабное нападение. Началась первая арабо-израильская война.

Через несколько дней после провозглашения Израилем статуса государства Джеймс Терри Дьюс из Aramco передал государственному секретарю Маршаллу