Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть - Дэниел Ергин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Многие отстаивали идею, что Соединенные Штаты должны сделать то, что делала Германия во время войны, – наладить производство синтетического топлива в качестве горючего не только из угля, но и из сланцев гор Колорадо, а также из имеющегося в изобилии природного газа. Некоторые были уверены, что синтетическое горючее вскоре станет основным источником энергии. «Соединенные Штаты находятся на пороге революции в химии, – утверждала New York Times в 1948 г., – в последующие 10 лет мы увидим формирование новой мощной промышленности, которая ликвидирует зависимость от иностранных источников нефти. Бензин станут производить из угля, воздуха и воды». Министерство внутренних дел оптимистически заявило, что бензин можно производить либо из угля, либо из сланцев по цене 11 центов за галлон, тогда как оптовая цена бензина была 20 центов за галлон!
Более реалистичным и широко распространенным мнением в нефтяной промышленности было то, что синтетическое горючее – в лучшем случае далекая перспектива. Однако в конце 1947 г. холодная война усилилась, Министерство внутренних дел призывало к новому Манхэттенскому проекту – гигантская программа стоимостью $10 млрд позволит через 4–5 лет производить 2 млн баррелей синтетического горючего в день. В итоге администрация Трумэна выделила на эти исследования всего $85 млн. С течением времени расчетная цена становилась все выше и выше, пока в 1951 г. не было установлено, что цена бензина из угля будет в три с половиной раза выше розничной цены обычного бензина. В конце концов именно доступ к дешевой иностранной нефти сделал производство синтетического топлива ненужным. Импортируемая нефть погубила синтетическое топливо. И оно будет находиться в небытии еще три десятилетия, пока его не станут спешно реанимировать в ответ на прекращение потока импортируемой нефти[392].
Сразу после войны развитие технологий открыло внутри страны новые возможности для разведки и разработок. Бурение на большие глубины увеличивало добычу. Более революционным шагом стали нефтеразработки на шельфе. Еще в середине 90-х гг. XIX в. бурили скважины за пирсами Санта-Барбары, но их производительность была не более 1–2 баррелей в день. В первые десятилетия XX в. скважины бурились с закрепленных платформ на озерах в Луизиане и Венесуэле. В 1930-е гг. бурили на мелководье у побережья Техаса и Луизианы, хотя и с незначительным успехом. От скважин до берега можно было дойти вброд. Совсем другое дело было отправиться в глубокие воды Мексиканского залива. Это потребовало создания новой отрасли промышленности. Kerr-McGee, независимая компания из Оклахомы, вступила в игру. И это была большая игра. Тогда еще не существовало технологий и ноу-хау для строительства платформ, доставки их на место, бурения океанского дна и даже для обеспечения эксплуатации. Более того, практически отсутствовали даже зачаточные знания по таким важным вопросам, как погода (включая ураганы), приливы и течения.
Размеры компании не позволяли руководству Kerr-McGee считать, что у них есть особые шансы перехватить у более крупных компаний привлекательный, действительно первоклассный участок на побережье. Но когда речь зашла об участках вдали от берега в Мексиканском заливе, выяснилось, что конкуренции практически нет. Многие попросту считали, что нефтедобыча в море невозможна. Kerr-McGee совершила переворот в этих представлениях, когда ясным воскресным октябрьским утром 1947 г. в квадрате 32 в десяти с половиной милях от берега Луизианы бурильщики добрались до нефти.
Скважина в квадрате 32 была историческим событием, и другие компании последовали за Kerr-McGee. Однако развертывание морской разведки тормозилось из-за высокой стоимости. Морская скважина могла обойтись в пять раз дороже, чем скважина такой же глубины на побережье. Разработка замедлялась ожесточенной борьбой между федеральным правительством и штатами по вопросу владения континентальным шельфом. Конечно, на самом деле они спорили, кто будет получать налоговые отчисления, и этот вопрос не был решен вплоть до 1953 г.[393]
В условиях, когда синтетическое топливо было очень дорогим, а добыча на шельфе только начиналась, была ли какая-либо другая альтернатива импортируемой нефти? Была. Ответ был виден ночью вдоль бесконечных автомагистралей Техаса в ярких факелах, поднимавшихся с равнин. Это был сжигавшийся природный газ, считавшийся бесполезными отходами нефтедобычи, поскольку больше с ним ничего нельзя было сделать. Природный газ был сиротой нефтяной промышленности. Использовалась самая малая его часть, в основном на юго-западе. Оказалось, что в стране имеются огромные запасы газа, которые вполне могут заменить нефть или уголь для отопления жилищ и в промышленности. Но рынок газа был настолько мал, что его продавали при пересчете на энергоемкость, в пять раз дешевле, чем нефть из той же самой скважины.
Для использования природного газа не нужен был сложный технологический процесс. Проблема была в транспортировке. Как доставить газ на рынки северо-востока и среднего запада, где находились как огромные массы населения, так и главные отрасли промышленности страны? Это означало строительство трубопроводов большой протяженности, в полстраны, а для индустрии того времени трубопровод в 150 миль считался очень длинным. Но коммерческие доводы, вкупе с озабоченностью национальной безопасностью и зависимостью от зарубежной нефти, сделали свое дело. В заключении, которое одобрил министр обороны Форрестол, парламентский комитет по вооруженным силам заявил, что увеличение потребления природного газа было «легкодоступным, самым быстрым и дешевым методом снижения внутреннего потребления нефти», и поэтому необходимо, чтобы сталь «поставлялась для газопроводов прежде любых других предложенных проектов».
В 1947 г. как «Большой Дюйм», так и «Маленький Дюйм» – трубопроводы, построенные спешно в военное время для транспортировки нефти с юго-запада на северо-восток, – были проданы Texas Eastern Transmission Company и превращены в газопроводы. В том же году в проекте, поддерживаемом Pacific Lighting, компанией – учредителем Southern California Gas, Лос-Анджелес был связан трубой большого диаметра с газовыми месторождениями Нью-Мексико и Западного Техаса. Сам трубопровод, которым владела El Paso Natural Gas, был назван «Самым Большим Дюймом». К 1950 г. транспортировка природного газа между штатами достигла 2,5 трлн кубических футов, превысив почти в два с половиной раза уровень 1946 г. Без природного газа американская потребность в нефти была бы выше на 700 000 баррелей в день.
К тому времени был установлен новый нефтяной порядок, центром стал Ближний Восток, где лихорадочно работали нефтяные компании для удовлетворения быстрорастущего спроса на рынках – потребление нефти в Соединенных Штатах в 1950 г. подскочило на 12 % по сравнению с 1949 г. Нефть оказалась основным топливом не только в Соединенных Штатах, но и в Западной Европе, а позднее и в Японии, обеспечивая энергией невиданный экономический рост на протяжении двух десятилетий. Сложившийся в
