Неизвестный Леонардо - Джан Вико Мельци д'Эрил
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Франциск I восхищался искусством итальянского Возрождения и пытался распространить его влияние во Франции. Он ценил не только искусство, но и естественные науки, математику, географию, историю, поэзию, музыку и литературу; кроме, разумеется, французского он говорил на итальянском и испанском, знал латынь и древнееврейский язык. Одним словом, король обладал всеми достоинствами, позволившими ему стать идеальным меценатом для Леонардо. Он, несомненно, восхищался им, не изводил из-за незаконченных дел, снисходительно относился к его пристрастию именовать себя инженером и архитектором, выделил ему в полное распоряжение удобный замок и постоянно платил щедрое жалованье.
Леонардо получил титул «первого живописца, инженера и архитектора короля», но более всего, помимо картин, король ценил в нем его живой ум. Франциском двигала неутоленная жажда познания, и Леонардо стал для него наилучшим источником знаний, основанных на опыте. В одной из записей 1518 года, сравнивая молодого короля с Александром Македонским, а себя с Аристотелем, маэстро написал, что если первые обладают настолько безграничной властью, что могут завоевать весь мир, то вторым принадлежит знание, которое позволяет овладеть всей премудростью философов.
Король Франции дал Леонардо то, о чем он мог только мечтать. Маленький замок для проживания рядом с королевской резиденцией Амбуаз в долине Луары и солидное жалованье в тысячу скудо в год, независящее от творческой плодовитости. Речь шла об очень значительной сумме, если вспомнить, что она в пять раз превышала пенсион, назначенный Леонардо королем Людовиком XII, когда он состоял у него на службе в Милане, и сравнить с вознаграждением Приматиччо, которому пятнадцать лет спустя тот же монарх положил 600 скудо в год. Кроме того, 300 скудо в год выплачивались Франческо Мельци только за то, что он сопровождал Леонардо, а с 1517 года 100 скудо получал и Салаи как его «служитель»[86].
В Сен-Клу после многих лет весьма трудной жизни Леонардо, наконец, обрел мир и покой. Он с легким сердцем продолжал свои естественно-научные наблюдения, которые все сильнее занимали его, и жил, окруженный заслуженным уважением, не задумываясь о материальной стороне жизни, а рядом с ним, как почтительный сын, находился образованный ученик, всегда готовый прийти на помощь.
Замок в Клу, сейчас Кло-Люсе[87], был окружен парками, садами и виноградниками и соединялся подземным ходом в 800 шагов с королевским замком. Первоначально здание было возведено монахами монастыря Монсе, затем они продали его в 1471 году Этьену Лелу, служившему у Людовика XI, который велел перестроить дом и придал ему вид, сохранившийся почти до наших дней. После Лелу в замке жили французский казначей Пьер Морен, Карл VIII, де Линьи и, наконец, Луиза Савойская, мать короля. Здание на вид не очень большое: два этажа, соединенные лестницей, и на первом этаже просторная комната с огромным камином, в которой маэстро и его небольшое окружение чувствовали себя вполне вольготно.
Перед отъездом в Амбуаз Леонардо исполнилось шестьдесят четыре года, но выглядел он намного старше. До этого он никогда не покидал пределов Италии и наверняка знал, что это путешествие будет для него последним. Тем не менее он увлеченно, с юношеским задором начал готовиться к этой дальней поездке. Караван сопровождало несколько мулов, на них везли сундуки с имуществом и рукописями маэстро и три картины, с которыми он не желал расставаться и постоянно их дорабатывал: Святая Анна с Мадонной и младенцем Христом, Иоанн Креститель и Джоконда.
Франциск I дорожил длительными беседами с Леонардо. Бенвенуто Челлини (1500–1571), итальянский скульптор при французском дворе, так описывал их встречи: «Король Франциск, безмерно увлеченный его достоинствами, испытывал огромное наслаждение, внимая его рассуждениям, так что в редкие дни в году расставался с ним». Кроме того, он привел слова, которые сам слышал от короля: «…он никогда не поверит, что в мире может родиться другой человек, который знает столько же, сколько Леонардо, и не только в скульптуре, живописи и архитектуре, поскольку он был величайшим философом»[88].
Замок в Клу, последнее пристанище Леонардо
В своей новой обители художник так и не приступил к созданию бесценного шедевра, который мог бы явиться перед нами, но продолжал доводить до совершенства те картины, что привез с собой, так и не успев закончить их. Главным образом свою последнюю картину, Иоанна Крестителя, с его загадочной, странной для отшельника улыбкой, который, по преданию, жил в пустыне, питаясь акридами и диким медом. И в самом деле, эта загадочность не понравилась наследникам Франциска I: Людовик XIII продал картину королю Англии Карлу I, и около ста лет она оставалась за пределами Франции, пока ее не выкупил Людовик XIV.
Почти целый год Леонардо отдал работе над проектом дворца на водах в Роморантене, в 80 километрах от Амбуаза, куда он сопровождал короля в конце 1517 года и оставался там до января следующего года. Подготовительные работы начались в 1515–1516 годах еще до приезда маэстро во Францию, но усиленно продвигались вперед после его появления в Клу. Для воплощения идеи дворца Леонардо создал свой последний архитектурный проект, навеянный образом идеального города, который зародился у него еще в Милане тридцатью годами ранее: высокий дворец с двумя крыльями, выходящими в парк с каналами и водными каскадами, проложенными между строениями. Перед глазами Леонардо возникал не замок или неприступный дворец, а мирный приют покоя с лоджиями, смотрящими на искусственные озера и рукотворные каналы, по которым проплывают лодки, пригодные для водных представлений. Сколько желаний, несмотря на преклонный возраст, должно быть, вспыхнуло в его душе при возможности творить на службе у одного из самых влиятельных людей мира!
И в этом проекте Леонардо раскрыл свое увлечение водной стихией, проявившееся еще в первый миланский период: вода используется и как декоративный элемент, и как полезный источник для нужд повседневной жизни. Ирригация, уборка улиц, чистка конюшен, смыв отходов, устройство и украшение города фонтанами (на каждой площади был свой фонтан) являлись разнообразными видами служебного использования воды. Были предусмотрены различные мельницы для питания города водой и для
