Неизвестный Леонардо - Джан Вико Мельци д'Эрил

художник из вашего города Флоренции… нужен нам на время, в которое он закончит работу, которую мы ожидаем от него.

За несколько дней до отправления письма король вызвал флорентийского посла Франческо Пандольфини и в резких словах отозвался о затянувшейся полемике, о чем Пандольфини в свою очередь известил Синьорию 12 января 1507 г.:

Необходимо, чтобы ваши синьоры сослужили мне службу. Напишите им, что я хочу располагать услугами маэстро Леонардо, их художника, желая получить от него известные работы. А эти синьоры беспокоят его своими предписаниями, тогда как он нужен мне тотчас же, так пусть он не покидает Милан и ожидает моего возвращения.

Следом Пандольфини приписал, что, вероятно, увидев маленькую картину Леонардо, которая ему очень понравилась, наверное Мадонну с веретеном, король захотел заказать ему «несколько образов для Нотр-Дам или все, что ему вздумается», возможно, что и свой портрет[70]. В ответ Синьория Флоренции могла только склонить голову и разрешить Леонардо на неопределенный срок задержаться в Милане в ожидании короля, который прибыл в Милан в мае 1507 года, а уже в июле обращался к нему «наш дорогой, добрый друг», наделив его титулом «наш живописец и королевский инженер»[71]. Невероятная перемена в отношении к Леонардо по сравнению с январским письмом, в котором Людовик назвал маэстро просто «художником из вашего города Флоренции».

В итоге Леонардо задержался в Милане с конца мая 1506 года до первой декады сентября 1507 года, когда ему было выплачено его жалование: он получил от короля 390 скудо и 200 франков.

Кроме того, во время службы у Шарля д’Амбуаза было вновь рассмотрено прошение, поданное между 1491–1494 годами живописцами Амброджо де Предис и Леонардо герцогу Сфорца о пересчете платы за работу над Мадонной в скалах. Монахи храма Сан-Франческо Маджоре отказались выплачивать вознаграждение, поскольку уже выдали задаток, которого, по словам художников, хватило только на резьбу и украшение рамы. В 1503 году прошение с тем же содержанием было представлено королю Людовику XII. Оценщики, назначенные для решения спора, установили, что работа над центральной картиной действительно осталась незаконченной, поэтому живописцы обязаны дать обещание дописать картину в течение двух лет; после чего монастырь заплатит им помимо 830 уже выплаченных лир, еще 200 лир в придачу. После заключительного расчета 23 октября 1508 года спорный вопрос был, наконец, окончательно закрыт.

Подлинную загадку существования двух версий запрестольной картины Мадонна в скалах, написанной для братства Непорочного Зачатия, хранящихся ныне в Париже и Лондоне, пока еще невозможно разгадать на основании имеющихся документов.

В те же годы Леонардо добился возвращения прав на владение виноградником, пожалованным ему Лодовико Моро до его бегства из Милана в 1499 году. С падением власти семьи Сфорца эта собственность была у Леонардо конфискована, и только в 1506 году Шарль д’Амбуаз приказал вернуть ее законному владельцу. Миланский стряпчий выполнил указание губернатора и прислал ответ, с приложенной к нему грамотой:

Объявляю маэстро Леонардо… настоящим владельцем и держателем этого виноградника за Верчеллино под Миланом, который самолично подарил Леонардо светлейший Лодовико Сфорца[72].

Для пятидесятилетнего Леонардо исход этого дела имел важное значение, потому что он, наконец, получил свой личный земельный надел, хотя сам на нем никогда не проживал. Вскоре, накануне отъезда из города, маэстро поручил присматривать за виноградником Пьетро ди Джованни да Орено, отцу Салаи, который через несколько лет построил на нем свой дом. В завещании Леонардо оставит Салаи половину виноградника, а другая половина перейдет верному слуге Вилланису, который ухаживал за ним до его самых последних дней.

По рассказу писателя Бальдассаре Кастильоне (1478–1529), на въезде в Милан Людовика XII встречали три кардинала: «кардинал, папский легат Борджиа», то есть архиепископ Монреале Джованни Борджиа; «Сан-Пьетро-ин-Винколи» или кардинал Делла Ровере; и, наконец, «I кардинал Роано», а именно Жорж д’Амбуаз, архиепископ Руана, дядя Шарля д’Амбуаза. На следующий день они сопровождали короля в Санта-Мария-делле-Грацие, которую, по счастью, не тронули мародеры, для осмотра Тайной вечери. Новый герцог Милана был настолько поражен великолепием этого произведения, что задумал увезти его с собой во Францию. Для этого он приказал изучить, каким образом можно снять фреску со стены трапезной. Паоло Джовио записал: «Он так пылко возжелал ее, что принялся настойчиво спрашивать… можно ли целиком всю фреску снять со стены»[73]. А Вазари подвел итог этой истории: «Но поскольку она была написана на стене, Его Величество унял свое желание, и роспись осталась у жителей Милана». Для них это событие стало одним из малых утешений в те скверные времена[74].

На одном из листов Атлантического кодекса появилась запись о смерти отца Леонардо, происшедшей 9 июля 1504 года. Запись сделана слева направо, в ней упоминается профессия покойного, его возраст и количество оставленных детей[75]. Сер Пьеро умер ab intestato (не оставив завещания), что довольно необычно для нотариуса. Возможно, что такой случай указывал на преждевременную кончину, что маловероятно, учитывая его возраст. Вполне уместно предположить, что завещание утаили законные наследники, когда нашли в нем распоряжение о доле наследства, предназначенной их сводному брату, которым отец всегда гордился, видя, как за него соперничают между собой короли и кардиналы.

В августе Франческо, дядя Леонардо, горевавший после смерти брата и отстранения Леонардо от права на наследство, составил свое завещание, передав племяннику часть своего имущества в Винчи, которое переходило к законным племянникам, если Леонардо не оставит после себя потомства. Только вскрыв завещание после смерти Франческо в 1507 году законные племянники нашли среди наследников внебрачного сына сера Пьеро, и хлопотами одного из них, нотариуса Джулиано, стали его оспаривать. Защитником интересов Леонардо стал Людовик XII, который 26 июля отправил в Синьорию письмо, скрепленное также подписью Роберте, с предложением провести процесс в самые сжатые сроки, потому что Леонардо должен срочно вернуться в Милан[76].

Шарль д’Амбуаз в свою очередь в письме от 15 августа торопил Синьорию с быстрым решением тяжбы, утверждая, что в Милане настаивают на присутствии художника, так как ему необходимо закончить картину, которая очень нравится королю[77]. Сер Джулиано догадался, что открытая схватка с соперником, пользующимся таким высоким