Неизвестный Леонардо - Джан Вико Мельци д'Эрил

беспечным придворным прошлых лет и, несмотря на подорвавшую его здоровье чахотку, готовился к свадьбе с Филибертой Савойской, теткой Франциска I Валуа, нового короля Франции, занявшего трон после внезапной кончины в январе 1515 года Людовика XII, не оставившего наследников. Во время пребывания в Риме Салаи покинул Леонардо, положив конец совместной жизни, длившейся двадцать пять лет. Присутствие Франческо Мельци, которому маэстро с каждым днем уделял все больше внимания, стало невыносимым для Салаи, утратившего прежнее влияние и считавшего себя отодвинутым в сторону. Он предпочел исчезнуть из жизни Леонардо и заняться своими делами в Ломбардии. Прошло более двух лет, когда осенью 1516 года случай снова свел их вместе в Милане, где Леонардо сделал остановку во время его последнего путешествия во Францию. Но Леонардо по-прежнему не забывал о Салаи; отрывочные сведения, опубликованные в недавно найденных документах, говорят, что, невзирая на расстояния, он не переставал заботиться о нем[84].

3.6 Приглашение Франциска I в Сен-Клу

После коронования французский король Франциск I собрался отвоевать итальянские земли, потерянные его предшественником за последние годы. Как и Людовик XII, он также ссылался на унаследованное право на герцогство, идущее от их общей бабки Валентины Висконти. Одним из его первых шагов стало приготовление к новой военной кампании на полуострове.

Решающее сражение со швейцарскими ландскнехтами, традиционно служившими герцогам Сфорца, началось 15 июля 1515 года под Мариньяно (сейчас Меленьяно) и получило название «Битва гигантов». Это было настоящее побоище, с 13 тысячами погибших, из которого французы вышли победителями. Король проявил благородство и был милостив к побежденному Массимилиано Сфорца. «В нашей семье я считаю себя баловнем фортуны. Когда меня звали герцогом, я был всего лишь рабом, поскольку швейцарцы были моими хозяевами и распоряжались мной, как им заблагорассудится», – признался Сфорца, вспоминая о тех обстоятельствах.

Жан Клуэ «Портрет Франциска I»

Понтифик не стал терять времени и сразу же приступил к мирным переговорам, решив встретиться с победителем и новым герцогом Милана. В октябре 1515 года. Лев X с придворными, среди которых был и Леонардо, отправился в Болонью, где должна была состояться встреча. Беседа короля с папой проходила с 11 по 15 декабря, ее итогом стал новый конкордат, оставлявший за французским королем право назначения местного духовенства. Этот договор действовал во Франции вплоть до революции XVIII века. Для Леонардо, уже пользовавшегося расположением французов, не составило труда познакомиться с королем, который благосклонно принял его и был с ним крайне любезен. Так маэстро нашел себе нового покровителя.

В марте 1516 года после скоротечной болезни во Флоренции умер Джулиано Медичи, после чего Леонардо без угрызений совести мог покинуть Рим, где слишком многое его не устраивало и приносило ему разочарование. Лев X на людях высмеивал маэстро, шутливо говоря, что зовет его алхимиком из-за пристрастия «мудрить с маслами и травами для приготовления красок», вместо того чтобы сесть за работу живописца. К тому же незадолго до смерти Джулиано во французское посольство в Риме пришло письмо из Лиона[85]. Королевский советник Гийом Гуфье де Бониве просил посла Франции Антонио Мария Паллавичини поторопить Леонардо с отъездом, потому что король с большим нетерпением ожидает его «и решительно уверяет, что он будет дорогим гостем как Короля, так и Мадам, его матери» (то есть Луизы Савойской).

Таким образом, Леонардо уже в ноябре 1515 года получил от Гуфье, находившегося с визитом в Риме, приглашение пожаловать ко двору французского короля и осенью 1516 года навсегда покинул Италию вместе с Франческо Мельци. Их сопровождал верный слуга Леонардо Батиста де Вилланис. Он отправился во Францию к своему последнему меценату. Но еще до отъезда Леонардо дал Салаи разрешение на строительство дома на принадлежащем маэстро винограднике под Верчеллина, еще раз доказав, насколько дорог ему был его ученик.

Отношение французов к Леонардо всегда отличалось глубоким уважением и восхищением. От них маэстро мог получить все, что ему было необходимо, при этом они не ставили перед ним невыполнимых условий. Однако желание Франции присвоить себе гения итальянского Возрождения длится уже на протяжении поколений и всегда принимает характер отстаивания своих прав. Наследие Леонардо во французских коллекциях занимает ни с чем не сравнимое место, и его значение уходит далеко за рамки чистого коллекционирования. Легенда о смерти Леонардо на руках короля Франциска I насаждается веками, придавая мифической сцене вполне определенное символическое звучание.

У меня в детстве произошла случайная, но весьма выгодная встреча с представителями страны с другой стороны Альп. В 1952 году отмечалось пятисотлетие со дня рождения Леонардо; средства массовой информации не были столь назойливыми, как сегодня, и я не помню большого притока посетителей.

9 апреля два французских журналиста получили разрешение (у моих родителей, мне тогда было 10 лет) на посещение виллы в Ваприо. Мои родители были заняты, тогда я, несмотря на юный возраст, предложил себя в роли «чичероне». Ко мне приставили всегда баловавшую меня консьержку, вполне резонно гарантируя присутствие взрослого человека. Я постарался повторить много раз слышанный рассказ, возможно, в несколько напыщенном тоне. Не знаю, остались ли гости довольны проведенной экскурсией, потому что в книге посещений они написали только: «На память о репортаже о Леонардо да Винчи для журналистов Пари-матч» и ниже поставили свои подписи. Я же остался очень доволен: совсем неожиданно для меня они сунули мне приличные чаевые, которые я охотно принял, решив потратить их на газированные напитки. Я тогда их еще не пробовал, потому что в нашем доме шипучку к столу не подавали.

Глава 4

На покое в Амбуазе

4.1 Гостеприимство и дружба Франциска I

Король Франциск I, сын Карла Валуа-Ангулемского и Луизы Савойской, был видным молодым мужчиной ростом в метр восемьдесят пять сантиметров, что, примерно, на 20 сантиметров превышало средний рост человека той эпохи. Во всех случаях жизни он проявлял отвагу и лично водил в атаку своих воинов. В отличие от многих правителей итальянских государств,