Маленькое одолжение. Продажная шкура - Джим Батчер

корпус. Я очень надеялся услышать со стороны винта звук перемалывающей траву газонокосилки, но его не последовало.

С берега по катеру начали стрелять, и на этот раз огонь велся метко, наверняка: никто больше не слепил стрелявших, они не спешили и не паниковали. Пули звонко лупили по стеклопластиковому корпусу. Я громко выругался и пригнулся. Пули стали попадать мне в плащ. Несколько секунд я оставался на опасном расстоянии от стрелков – во всяком случае, с учетом того, что палили по мне из табельного армейского оружия. Мой плащ рассчитан на то, чтобы останавливать такие пули, но назвать приятным это ощущение язык не поворачивается. Спина моя наверняка разукрасилась целым соцветием шикарных синяков.

А ноги захлестнуло ледяной водой.

Спустя полминуты вода доходила мне уже до щиколоток.

Дважды дерьмо.

Моторы тоже издавали какие-то не слишком нормальные звуки. Я повернулся посмотреть, и спина моя откликнулась на это движение возмущенной болью. По мере того как я удалялся от острова, становилось все темнее и темнее, но очертания холма с маяком то и дело куда-то пропадали, и спустя секунду до меня дошло, что их закрывает густой дым, валивший из обоих моторов.

Блокировка боли начала сходить на нет. Казалось, во всем теле не осталось живого места. Вода на дне катера доходила мне уже почти до колен, и…

И со стороны острова в мою сторону направлялось три прожектора.

Они выслали погоню.

– Несправедливо это, – буркнул я сам себе.

Я повернул рычаг газа до предела, но, судя по тому, как лязгали и фыркали моторы, я вполне мог этого не делать. Жить моторам оставалось считаные минуты, к тому же катер явно погружался.

Я понимал, что, если окажусь в воде, жить мне останется около четырех или пяти минут с учетом ее температуры. Еще я понимал, что мне предстоит каким-то образом пройти каменные рифы – Розанна, относительно знакомая с этими водами, смогла сделать это, только ориентируясь по свету маяка.

Впрочем, мне все равно ничего не оставалось, как двигаться вперед.

Внезапно меня осенила мысль: Боб-череп просто с ума сойдет от досады, что пропустил это настоящее пиратское приключение. Для полноты эффекта я заорал во всю глотку: «Пятнадцать человек на сундук мертвеца!»

Потом послышался жуткий скрежет, и катер просто остановился. Баранка штурвала больно ударила меня в грудь, а потом меня отшвырнуло назад, на спинку сиденья.

Вода начала прибывать с удвоенной силой.

– Эй, на борту! – пьяно выкрикнул я. – Рифы!

Я проверил, не выпала ли из кармана монета и хорошо ли держатся на плече ножны с мечом. Потом покрепче взялся за посох и снял с шеи цепочку с амулетом-пентаграммой. Огни преследовавших меня катеров приближались с каждой секундой. М-да, положеньице.

Старый катер буквально разваливался подо мной на части. Он напоролся носом на широкий зазубренный камень, вспоровший ему левую скулу. Старая каменная гряда поднималась со дна озера, не доходя до поверхности воды каких-то двух футов, не больше. Это позволяло мне сделать еще кое-что, прежде чем сдохнуть от переохлаждения.

Таким образом, у меня имелась твердая земля, на которую я мог встать ногами, чтобы черпать из нее силу. Озерная вода смывала часть этой энергии – не так эффективно, как проточная вода, но все-таки, – и даже так у меня оставался шанс попытаться себя защитить.

Поэтому, прежде чем катер успел перевернуться и выбросить меня в воду, я стиснул зубы и сам спрыгнул за борт.

Мое тело немедленно оповестило меня о том, что решение я принял совершенно безумное.

Вы даже представить себе не можете, каким запредельным может быть холод, пока не прыгнете в близкую к нулевой температуре воду.

Я с воплем забултыхался в ней, но почти сразу обнаружил, куда поставить окоченевшие ноги. Расставив их пошире – и стараясь не подвернуть ногу, над которой успел немного потрудиться Никодимус, – я взял в правую руку материнский амулет и начал осторожно, понемногу накачивать в него энергию. Получалось медленно – как и все остальное на этом холоде, – но мне удалось набрать еще немного энергии из камня у меня под ногами, и амулет засветился серебристо-голубым светом, ярче и ярче, пока не засиял маяком: вот он я!

– Т-Т-Томас, – пробормотал я, дрожа так сильно, что едва держался на ногах. – Т-ты б-бы п-п-поспешил, а?

Потому что люди Дейрдре спешили.

Прожектора быстро нащупали меня своими лучами, и катера – надувные лодки, способные скользить мягким дном по камням, – понеслись, прыгая по волнам, в мою сторону.

Собственно, я вполне мог потопить одну или две этих лодки. Но это наверняка убило бы всех, кто в них сидел. А сидели в них люди, сотрудничавшие с демонами вовсе не из-за порочной природы своих душ. Обыкновенные люди, большинство из которых с детства воспитывались для работы на Никодимуса и компанию и которые, вероятно, искренне верили, что поступают единственно правильным образом. Я запросто мог убить Никодимуса и спокойно спать потом без угрызений совести. Но не уверен, что смог бы и дальше жить в мире с собой, потопив эти лодки вместе с экипажами. Не для этого существует магия.

Более того, убив их, я не обязательно спасся бы. Даже если бы я сумел потопить все катера, сбросить всех, кто в них сидел, в воду,