Цветы в зеркале - Ли Жу-чжэнь

– Вероятно, когда мы возились, грабители припрятали этот сундук, решив, что в нем ценные вещи, – высказал свое предположение До Цзю гун.

Линь Чжи-ян не на шутку испугался и бросился искать сундук, но его так нигде и не оказалось. Тогда стали советоваться, как быть: возвращаться назад, чтобы закупить крупы, не решались, между тем до страны Благонравных мужей было еще очень далеко. Долго думали они, что делать, но так как матросы предпочитали терпеть голод, чем снова возвращаться в страну Двуликих, то в конце концов решили все-таки плыть дальше в надежде, что они встретят какую-нибудь джонку и купят продовольствие, заплатив подороже. Люди два дня подряд голодали, но ни одной встречной джонки им не попадалось на пути. Все уже были в отчаянии, и словно назло подул еще сильный встречный ветер. Это было «инеем на снег», как говорится. Пришлось укрыться в бухте. Матросы все ходили голодные, усталые, с синяками под глазами, и на джонке только и слышались вздохи и причитания.

Девушки, не зная, как избавиться от мучившего их чувства голода, открыли окошко каюты и стали глядеть вдаль. Вдруг они заметили на берегу какую-то монахиню с корзинкой в руках. Лицо у нее было темно-коричневого цвета. Монахиня подошла к джонке и стала просить подаяния.

– Мы у себя на джонке уже два дня не видели ни крохи, – отвечали ей матросы, – сами собираемся идти просить подаяния, да ты опередила нас!

В ответ на это монахиня стала напевать какую-то песенку. Девушки прислушались. Монахиня пела:

Я богиня Всех злаков

с Пэнлая,

Сколько лет уж, не помню,

вас знаю.

Мне так жаль вас, низвергнутых

в суетный мир,

Я вам в дар принесла

чудодейственный рис,

Нашу долю хочу

нитью общей скрепить.

Когда она кончила петь, Гуй-чэнь вспомнила, что та монахиня, которую она встретила в прошлом году в Восточных горах, пела что-то очень похожее на эту песенку. Она только не могла понять, что это за «чудодейственный рис».

– Надо спросить у нее, что это такое, – решила Гуй-чэнь и увлекла за собой из каюты подруг. Все четверо вышли на нос джонки, и Гуй-чэнь обратилась к монахине:

– Здравствуй, матушка праведная! Может быть, вы зайдете попить чаю, отдохнуть, побеседовать с нами?

– Нет, я спешу, – отвечала монахиня. – Хочу поспеть к одному торжественному событию, мне некогда беседовать с вами. Накормите только меня! Больше мне от вас ничего не нужно.

«Спешу к торжественному событию? Да ведь это она про меня говорит», – подумала Гуй-чэнь и спросила:

– Зачем же вам, отрекшейся от суетного мира, вдруг спешить к каким-то мирским событиям?

– Знайте же, благодетельница, что как только я покончу с этим делом, так я выполню свой долг, и мой тяжкий путь испытаний будет завершен.

– Ах вот как! – понимающе кивнула головой Гуй-чэнь. – А разрешите спросить, откуда вы прибыли сюда?

– Я пришла из «Пещеры возвращения» с «Горы встреч».

У Гуй-чэнь сердце так и екнуло – ответ монахини напомнил ей строки из стихотворения ее отца: «Чтобы свидеться нам вновь, ты к прошлому вернись».

– А куда же вы, матушка праведная, держите путь теперь? – спросила Гуй-чэнь с душевным волнением.

– Я направляюсь в «Пещеру блаженства» на «Остров вознесения».

– Разрешите спросить вас, где расположен этот «Остров вознесения» с «Пещерой блаженства»?

– В «Области души».

– Ах вот оно что! – промолвила Гуй-чэнь, кивая головой. – Благодарю вас за эти сведения. Вы просили накормить вас, и мы должны были бы вас угостить, но, к сожалению, у нас на джонке уже несколько дней тому назад кончился весь запас продовольствия. Поэтому просим великодушно простить нас.

– Я прошу подаяния не так, как другие. Меня интересует только одно: дано ли человеку, к которому я обращаюсь за подаянием, приблизиться к Будде или нет. Если я встречаю человека, которому это не дано, то будь у него хоть горы зерна, я не стану просить у него. А если встречу человека, чья судьба связана с Буддой, то если ему самому нечего будет есть, я охотно помогу ему, накормив рисом из моей корзинки.

– Нетрудно представить себе, сколько может поместиться зерна в вашей крохотной корзинке, – улыбаясь, сказала Жо-хуа. – Нас здесь на джонке больше тридцати человек. Как же вы накормите всех нас?

– Хоть вам, благодетельница, и кажется, что корзинка у меня небольшая, но ведь это не простая корзинка. Она может быть и маленькой, и большой.

– Разрешите спросить вас, – вмешалась в разговор Хун-хун, – сколько же вмещает в себя эта корзинка, когда делается большой?

– Тогда в ней могут поместиться все злаки вселенной.

– А когда маленькая? – заинтересовалась Вань-жу.

– Тогда зерна в ней всем вам хватит на три месяца.

Монахиня закинула корзинку на джонку и добавила:

– Жаль, что рису здесь осталось немного, каждому достанется лишь половина от половины.

Вань-жу достала из корзинки рис и приказала матросам вернуть корзинку монахине. Та взяла корзинку и, глядя на Гуй-чэнь, сказала:

– Благодетельница моя, берегите себя! Мы с вами еще встретимся, а пока, простите меня, я покину вас.

Сказав это, монахиня ушла.

– Посмотрите-ка! – обратилась Вань-жу к подругам. – Какие зерна! Каждое величиной по крайней мере в один чи. Но их здесь только восемь штук…

В это время подошел До Цзю гун и, увидев, что девушки с удивлением разглядывают огромные зерна риса, спросил:

– Откуда это у вас?

Гуй-чэнь подробно рассказала ему обо всем.

– Это «чудодейственный рис», – сказал До Цзю гун. – Когда я в свое время был за морем, то однажды мне довелось съесть одно такое зерно. Этого было достаточно, чтобы я целый год не знал, что такое голод. У нас на лодке тридцать два человека. Надо нам каждое зерно разделить на четыре части. Этого как раз хватит всем на один раз, и, вероятно, на несколько десятков дней утолит голод.

– Теперь понятно, что означали слова монахини: «каждому достанется лишь половина от половины», – заметила Жо-хуа.

Линь Чжи-ян и До Цзю гун взяли рис, разделили каждое зерно на четыре части и приказали сварить все это в нескольких котлах.

Люди съели по чашке отвара и сразу почувствовали себя бодрыми и окрепшими. И не было на джонке человека, который не благодарил бы монахиню за спасение.

* * *

На следующий день джонка отправилась дальше. Как-то во время разговора Гуй-чэнь спросила у Хун-хун, удалось ли ей выдержать экзамены, на которые она когда-то ездила.

– Нет, мне не повезло, – ответила Хун-хун. – Правда, по