Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 1 - Балинт Мадлович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так, кампаниям с приостановлением прав присущи следующие свойства. Во-первых, кампанию проводит партия-государство или специально созданный аппарат по принципу сверху вниз. Этот аппарат объединен с исполнительными и судебными органами государства в единую структуру институциональной власти, которая одновременно стремится иметь преимущественное право выбора и осуществляет его. Во-вторых, они могут проводиться как по мере необходимости, так и циклически, с поправкой на то, что они не привязаны к электоральным циклам, а служат для преодоления непредвиденных проблем, возникающих в связи с выполнением центрального плана. В-третьих, подобные кампании, направленные на достижение какой-то государственной цели, можно рассматривать только как управленческие кампании, в рамках которых номенклатура высшего уровня осуществляет всесторонний контроль за населением, а функционеры более низкого уровня выполняют порученные им конкретные задачи. Наконец, факт несоблюдения условий кампании влечет за собой прямые санкции, которые могут быть как внезаконными или «общественными» (публичное унижение), так и законными.
4.3.3.2. Типология выборов
Возвращаясь к выборам, мы приводим здесь их общее определение.
♦ Выборы – это формальный процесс, посредством которого голосующее население выбирает индивида (или партию) на государственную должность (или в целях формирования правительства) на заранее установленный срок.
Чтобы различать электоральные практики, присущие демократиям и более авторитарным режимам, в гибридологии было принято определять, (a) являются ли выборы свободными и честными, и (b) есть ли в избирательной системе институциональная предвзятость (например, джерримендеринг или, иначе говоря, избирательная география, то есть переопределение границ избирательных округов в интересах кандидата-инкумбента[772]). Что касается пункта (а), Левицкий и Вэй пишут, что в либеральных демократиях «выборы являются свободными в том смысле, что фальсификации или запугивание избирателей практически отсутствуют, а также честными в том смысле, что оппозиционные партии ведут агитацию, находясь в относительно равных условиях. Они не подвергаются репрессиям или преследованиям, и им не отказывают систематически в доступе к СМИ или другим критически важным ресурсам». Авторы противопоставляют такое положение дел гибридным режимам, в которых «выборы являются конкурентными, [но] зачастую несвободными и почти всегда нечестными» из-за распространенного применения таких методов, как «подделка избирательных списков, вбросы бюллетеней, ‹…› запугивание активистов оппозиции, избирателей и наблюдателей на участках, а также ‹…› создание ассиметричного доступа к ресурсам и СМИ»[773]. В отношении пункта (b) Шедлер упоминает джерримендеринг, щедрую «клаузулу управляемости»[774] и мажоритарные избирательные правила как практику, которая «[доказала] свою эффективность в минимизации парламентского веса оппозиционных партий»[775].
Общая проблема с этими двумя переменными заключается в континууме. Конечно, ни в одной демократии нет идеального баланса между ресурсами конкурентов, однако между справедливым («относительно равномерным») и несправедливым («чрезвычайно неравномерным») распределением нужно проводить границу; во многих демократиях действуют мажоритарные избирательные правила, и даже клаузулы управляемости не являются чем-то уж очень особенным, но следует проводить черту между «демократическим» и «недемократическим» влиянием этих систем на сменяемость инкумбентов и т. д. Естественно, гибридологи нашли способы операционализировать эти переменные[776], однако делали это довольно произвольно[777], в том числе проводя различия и между демократиями и автократиями в целом[778]. Действительно, если необходимо решить проблему континуума, некоторая произвольность логически неизбежна[779].
Один из способов ее решения заключается в том, чтобы давать оценку в относительных терминах, анализируя направление изменений, а не конкретный статус режима в заданный момент. Мы не можем провести четкую линию между «относительно равномерным» игровым полем и «чрезвычайно неравномерным», но мы можем оценить, каким (ровным или неровным) стремится сделать это поле режим. Впрочем, этот способ подходит только для анализа каждого случая в отдельности, но не создания типологии. Чтобы реализовать эту цель, по нашему мнению, необходимо ввести более четкие и удобные для операционализации переменные, а для этого нужнопереформулировать приведенные выше критерии:
1. из переменной «институциональной предвзятости» мы создаем «принятие избирательной системы» со следующими возможными значениями: по взаимному согласию и одностороннее. «По взаимному согласию» означает, что выборы проводятся по правилам, которые были юридически приняты как правящей партией, так и оппозицией (то есть настоящей оппозиционной партией). «Одностороннее» означает, что избирательные правила, по которым проводятся выборы, были приняты властями без учета мнений и согласия (настоящей) оппозиции[780];
2. из переменной «честных выборов» мы создаем «законность финансирования кампании властей» с возможными значениями: законное и незаконное. В формально-демократических режимах использование государственных ресурсов или государственного аппарата для целей избирательной кампании является, как правило, незаконным. В таких случаях можно говорить о «законных + незаконных» ресурсах (поскольку власти используют в том числе и законные ресурсы). При этом если нарушения закона нет, то финансирование кампании властей можно считать законным[781].
Вводя эти переменные, мы проводим примерно ту же черту, что гибридологи проводят, различая «конкурентный» или «выборный авторитаризм». В случаях, когда мажоритарная система и джерримендеринг играют на руку инкумбентам, принятие новой избирательной системы проходит, как правило, в одностороннем порядке, а (реальная) оппозиция не может проголосовать против поправок, которые нанесут ей ущерб. Кроме того, пристрастное распределение финансирования часто приводит к серьезным диспропорциям в плане доступа к ресурсам. Эти диспропорции часто в разы превосходят любое неравенство в устоявшихся демократиях, включая использование политических институтов и денег налогоплательщиков в интересах отдельной партии. Таким образом, по нашему мнению, взаимосогласованность и законность больше подходят для разграничения свойств режимов, поскольку позволяют избежать неопределенности, возникающей из-за континуума.
Помимо этих двух переменных, мы также выделяем (1) доступ настоящей оппозиции к общенациональным телеканалам, определяемый по шкале от открытого до ограниченного и от ограниченного до закрытого, и (2) уровень предвзятости государственных институтов, определяемый по шкале от нейтральных до предвзятых и от предвзятых до управляемых вручную. Под государственными институтами мы понимаем не государственные СМИ, а суды, избирательную комиссию, прокуратуру и т. п. Эти новые переменные не так легко операционализировать, а на их конкретные значения, бесспорно, распространяются те же проблемы континуума. И все же они могут быть полезны в качестве «относительных переменных», то есть таких, чьи значения обретают смысл в одной точке только при сопоставлении со значениями той же переменной в другой точке. Например, мы можем утверждать, что государственные институты, как правило, менее нейтральны, если избирательная система была принята в одностороннем порядке, чем в тех случаях, когда она была принята по взаимному согласию сторон. Таким
