Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 1 - Балинт Мадлович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В Таблице 4.8 представлены четыре типа выборов. В двух из них принятие избирательной системы взаимосогласованное: честные выборы и нечестные выборы. Эти два типа выборов отличаются друг от друга источниками финансирования избирательной кампании, которая может во втором случае привлекать как законные, так и незаконные средства. Избирательная кампания Бориса Ельцина является хорошим тому примером: несмотря на то, что небольшие изменения в избирательную систему были внесены буквально за несколько месяцев до выборов, в целом эта система была согласована с оппозицией. В то же время финансирование избирательной кампании президента было отчасти незаконным. Ограничение доступа к общенациональным телеканалам и предвзятость государственных институтов, несомненно, тоже сильно мешают проведению честных выборов, но в относительном смысле это не так разрушительно, как серьезные диспропорции в доступе к ресурсам. Следовательно, если честные выборы присущи идеальному типу либеральной демократии, то нечестные выборы в их идеальном виде часто встречаются в патрональных автократиях.
Таблица 4.8: Типы выборов
*В диктатурах не существует даже законной оппозиции, которая могла бы баллотироваться на выборах. ** В диктатурах нет необходимости в незаконном финансировании, поскольку партия-государство может законно использовать государственные ресурсы
Третий тип – это манипулируемые выборы. Для них характерно одностороннее принятие избирательной системы, что предполагает неправомерное изменение не только границ округов (джерримендеринг, как в Венгрии), но и любых других условий, таких как критерии выдвижения кандидатов (как в России) или проходной барьер (как в Молдове). Помимо возможности дискреционного изменения правил, власть имеет доступ как к незаконным, так и законным средствам для проведения избирательных кампаний в условиях манипулируемых выборов. Кроме того, учитывая, что здесь настоящая оппозиция имеет еще более ограниченный доступ к национальным телеканалам, чем в условиях нечестных выборов (контролируемая сфера коммуникации [♦ 4.3.1.2]), а государственные институты предвзяты, можно сказать, что манипулируемые выборы (1) предполагают проведение кампаний, формирующих лояльность, и (2) типичны для патрональных автократий.
На основании исследования Хейла, посвященного подобным режимам и их электоральным практикам, можно выделить следующие функции манипулируемых выборов[782]:
• Демонстрация лояльности. В рамках манипулируемых выборов тривиальная электоральная процедура становится священным актом демонстрации лояльности. «Выборы» – это спектакль услужливости, в котором участвуют патрональные сети и их члены, а также повод для власти мобилизовать своих сторонников.
• Контролируемое обновление формальных политических позиций патрональной сети. Выборы предлагают полезные механизмы поглощения других сетей и распределения денег или власти между важными элитными группами. Кроме того, Хейл утверждает, что они могут выполнять функцию вступительного испытания для новых чиновников, поступающих на службу в автократический режим, а также быть источником новых потенциально ценных клиентов. Таким образом, члены приемной политической семьи на государственных должностях должны быть наделены определенными талантами, позволяющими им минимизировать использование насильственных механизмов принуждения при выполнении задач, поставленных перед ними патрональной сетью [♦ 3.6.2.3].
• Стабилизация, минимизация рисков. Режимы, которые не проводят регулярные выборы, рискуют столкнуться с кризисами и революциями, которые бывают, как правило, крайне непредсказуемы для правителей. Этот риск заставляет власти искать решения общественных проблем с помощью более предсказуемых механизмов, например (манипулируемых) выборов. При этом они организовывают политическую борьбу в соответствии с придуманными ими базовыми правилами, которые позволяют подготовиться к этой борьбе заблаговременно и снижают шансы потерять власть.
• Легитимация. Верховные патроны «извлекают» легитимацию даже из манипулируемых выборов. Победа на таких выборах свидетельствует о том, что официально выигравший верховный патрон действительно обладает неограниченной властью, позволяющей ему манипулировать выборами и организовывать гарантированную победу. При этом общественные сети получают стимул координировать свои действия вокруг сетей победителя, в результате чего укрепляется его однопирамидальная система.
Как отмечает Хейл, манипулируемые всеобщие выборы позволяют патрональным сетям заявлять о своем относительном могуществе, причем доминирующие сети показывают со всей определенностью, что в будущем они способны выполнить обещания по предоставлению ресурсов или исполнению наказаний. Это важно для того, чтобы удерживать потенциально оппортунистическую элиту в подчинении[783].
Очевидно, что участие правителей в выборах в условиях либеральных демократий и патрональных автократий сильно отличаются. В либеральных демократиях поражение на выборах означает потерю власти и возможности реализации государственной политики. Однако утратившая власть партия не уходит с политической арены. Напротив, прежняя правящая верхушка становятся оппозицией и в течение следующего цикла может продолжать участвовать в процессе публичного обсуждения уже в этой роли. Демократические правители, находясь у власти, не совершают ничего противозаконного, или, по крайней мере, у них нет крыши, исключающей возможность возбуждения в отношении них уголовных дел [♦ 3.6.3.1]. Таким образом, им не приходится сталкиваться с судебным преследованием, возобновляющимся сразу после того, как они теряют свои властные позиции. В патрональных автократиях, напротив, правители совершают преступления согласно самой логике политической системы, возглавляя неформальную патрональную сеть, которая накапливает личное богатство, пользуясь для этого услугами прокуратуры [♦ 4.3.4.3, 4.3.5.2]. Управляя государством как организованной преступной группой, главный патрон рискует подвергнуться преследованию и попасть в тюрьму, если потерпит поражение. В ходе эмпирического исследования Абель Эскриба-Фольч обнаружил, что в так называемых персоналистских режимах (разновидностью которых является патрональная автократия) политическая карьера автократов периода после Второй мировой войны в 63 % случаев заканчивалась ссылкой, тюрьмой или смертью – чаще, чем военных диктаторов (51 %), и почти в два раза чаще, чем монархов (37 %)[784]. В этой связи можно упомянуть три примечательных для посткоммунистического региона примера (в хронологическом порядке): Виктор Янукович, бывший верховный патрон Украины, который был свергнут в ходе Евромайдана, и с тех пор, как украинский суд приговорил его заочно к 13 годам лишения свободы за государственную измену, находится в изгнании в России [♦ 4.4.2.3]; Никола Груевский, бывший главный патрон Македонии, которого вынудили уйти в отставку и приговорили к двум годам лишения свободы по обвинению в коррупции, после чего при помощи македонских и венгерских спецслужб ему удалось бежать [♦ 7.3.4.3]; и Владимир Плахотнюк, бывший главный патрон Молдовы, который, столкнувшись с сильным давлением со стороны международного сообщества, бежал из страны вместе со всем своим двором патрона [♦ 7.3.4.4]. Все эти случаи демонстрируют, что победа на выборах является для главного патрона вопросом «жизни и смерти», а не сохранения власти или временной потери влияния на публичную политику (как в либеральных демократиях). В этом заключается одна из важнейших причин, по которой главный патрон фальсифицирует выборы и стремится остаться у власти, а не просто
