Наследие Иверийской династии. Господин Демиург - Нина Малкина

Но была ли готова я?

Может, господин Демиург прав? Может, и в самом деле этот Квертинд должен исчезнуть? Не пылать в костре пожарищ, а быть аккуратно разобранным по кирпичику и разделённым между соседними государствами? Всё это… Наследие Иверийской династии. Преторий. Грязные игры консулов.

Проклятое богом королевство, в котором безумие правителей рождает монстров, любовь сеет войну, свобода разжигает ненависть. В какой же бездне мы живём?

Я со стоном втянула воздух. Просто чтобы проверить, что всё ещё дышу.

В Обители Мелиры безмятежно улыбались люди, наслаждаясь началом церемонии.

Кирмос лин де Блайт поднялся по трём ступеням хрустальной беседки, взял фигурку Толмунда с трибуны и положил под неё золотой лирн.

– Господин, – я закусила губу, сдерживая ком в горле. – Я надеюсь, вы всё хорошо продумали. И ничего не упустили. Пусть всё так и случится. Пусть на земли придёт мир согласно вашему плану: меньшими разрушениями. Прошу тебя, Ладимин…

Как смешно: теперь я молилась другому, личному богу. Я желала Кирмоса лин де Блайта, но желала ли я ему власти? Ещё недавно это было моим краснолунным желанием. А теперь? Теперь цена казалась непомерно высокой. И слишком привлекательна была замена: тихий дом, закрытый от других мир любви, покой. Короткие три дня поманили меня этой мечтой и убедили в том, что для нас это возможно… Голова шла кругом, а сознание почему-то всё неслось, неслось вскачь, не задерживаясь, по значимым и незначительным эпизодам жизни. Реальные события смешивались с выдуманными, как в бреду. Хоровод привратников. Старик в робе, скрюченными пальцами сжимающий мою шею. И вот я снова не могу вдохнуть – в глазах темнеет, слабеют ноги… А в голове вертится единственное, что сопровождало меня всю жизнь голосом Кааса, Элигии, Ренуарда: «Беги. Беги! Нужно сбежать прямо сейчас».

– Проклятые лестницы! – как нож в масло ворвался в моё сознание знакомый голос. – О Юна, я так устала подниматься сюда! И так устала быть права!

– Сирена? – резко обернулась я, игнорируя дурноту. – Что ты здесь делаешь?

Серебристая лилия сморщила носик и покрепче обхватила тяжёлый ворох ткани.

– Принесла покров Толмунда, – без запинки выпалила она. – Отобрала у рудвиков, – она понизила голос: – Подумала, что ты можешь сбежать. Это в твоём стиле.

– А я помог ей убедить охрану пропустить нас, – показался в проходе бородатый мужчина.

От неожиданности я оторопела, потому что не сразу узнала в этом высоком, лихом бородаче Лонима Рилекса. Теперь он стал совсем другим: взрослым, в армейской форме, увешанной наградами. Но в глазах сохранился всё тот же озорной огонёк.

– Я смеюсь в лицо опасности, – пробормотала я наш детский девиз и бросилась навстречу. Буквально рухнула в объятия друзей; руки немели, дрожали губы.

Лоним обнял меня, похлопал по спине.

Я хлюпнула носом. Вспомнился отец, озеро, наши проказы… Лоним принёс с собой моё детство. Моё далекое беззаботное Фарелби, из которого не нужно было убегать… Захотелось домой. Сильно, до одури, чтобы вынырнуть из озера и увидеть, как отец курит на крыльце. И нет ни страшного будущего, ни тяжёлых решений, ни убийств за плечами… А ещё нет ментора. Впервые эта мысль не ужаснула.

– Это отрез чиниийского прозрачного бархата из Таххарии-хан! – запричитала Сирена, будто не замечая трогательности момента. – Шитый жемчугом и золотом. Такое нельзя доверять рудвикам.

Следом явились несогласные рудвики. Все в забавных головных уборах. Сквозь морок гнетущих размышлений я улыбнулась этой милой, уютной, смешной суете.

Стрилли в нарядном платье и высокой короне раздавала команды десятку важных помощников, сразу же рассеявшихся по комнате. Среди них были Поллу и Вилли, потерянные, слишком тёмные и косматые среди своих южных собратьев. В зелёных жилетах, как и полагается, кроуницкие рудвики пахли капранами…

Я схватила их в охапку, истерично хохотнула.

И не заметила, как в дверь вплыла Фидерика – прелестная, статная, элегантная. Выправка мелироанской девы прятала следы усталости – Фиди почти не спала последние трое суток, потому что руководила созданием шедевра, который сейчас едва не ломал мне рёбра. Сама госпожа Лампадарио предпочла платье без корсета, удивительно подчеркивающее её округлившуюся фигуру. Неужели?…

– Осторожно! – возмущённо встрепенулась Фидерика. – Не наступите на шлейф! Милли, помоги госпоже Горст!

Одна из рудвиков спешно сунула в рот виноградину и бросилась спасать моё платье.

– Фиди, – выдохнула я и уткнулась носом в рыжие кудри.

Фидерика в самом деле оказалась беременна. Отчего-то от этой новости стало ещё грустнее. К горлу подступили даже не слёзы – истерика. Захотелось не то разразиться хохотом, не то разрыдаться в голос.

– Фиди, милая Фиди, – причитала я. – Прости меня. Всё это… не должно было быть так. Вы не должны с этим столкнуться. Мы в такой опасности…

– Милая, всё хорошо, мы будем с тобой, – успокоила меня Фидерика. – Ну-ка, дай взгляну.

Она отстранила меня, держа за руки, покрутила, поправила юбку, прошлась ладонями по корсету, кудрям.

– Ты прекрасна. Я мечтала сшить тебе платье ещё с тех времён, когда мы жили в одной комнате, – засияла Фидерика. – И теперь весь Квертинд узнает, что я создала свадебный наряд для самой знаменитой истории любви королевства. Вы будете очень счастливы.

Она положила ладони на небольшой, но уже заметный живот. Я тихонько завыла. Ноги подкосились, и я едва не упала – схватилась за ближайшее кресло.

– Ну что ты, – ласково и заботливо улыбнулась Фиди.

– Юна, соберись! – цокнула Сирена. – Пора выходить. Давай набросим на тебя покров… – она замешкалась со своей ношей и огляделась: – Рудвики! Хватит опустошать подносы! Помогайте!

Горло саднило, сердце застучало в десять раз быстрее.

– Мелира удивительно хорошо здесь вышла, – оценил портрет Лоним.

Лулукнул Поллу, кто-то зафыркал, засмеялся. В зале зашумели люди. Всё смешалось, мир поплыл. Моя голова превратилась в огромный надутый шар.

– Ментор уже ждёт, лу-ли! – радостно сообщила Стрилли. – Нужно срочно вплести колосья!

Внизу громыхнули аплодисменты. Я кинулась к ширме, растолкав всех. Кирмос уже отдал плату богам и теперь ждал меня. К своему ужасу я заметила среди гостей Лаптолину. Сдержанно улыбаясь, она беседовала с госпожой Томсон, но даже отсюда я видела, что Првленская готова убить меня острым каблуком своих туфель. Я бы не стала сопротивляться.

Сейчас мне хотелось не то что сбежать – умереть. А ещё лучше исчезнуть – так, чтобы никогда и не было. Ни в Квертинде, ни в жизни Кирмоса. Меня не должно было существовать.

От последней фразы я дёрнулась. Она заглушила весёлый гомон и словно выдернула меня из реальности. Повисла пеленой кровавого дождя над всем Квертиндом, готовая в следующий миг обрушиться на всех гостей в зале. На меня. На друзей.