Наследие Иверийской династии. Господин Демиург - Нина Малкина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– От чего защитить, Кирмос? – прошипела я.
– От всего, – отмахнулся он.
Мысли ментора явно были заняты другим. А я не боялась. Я злилась. Икша вас всех дери, что происходит?!
К ритуальным чашам подошла Ванда Ностра, взяла мой пергамент.
– Консул, – прорычала я. – Сделайте что-нибудь!
Меня удостоили недовольным взглядом. Я хотела выхватить свой документ из бледных рук, но бордовый плащ Великого Консула неожиданно обратился кровавым водопадом. Кровь стекала к моим ногам, звенели, спрыгивая с консульского одеяния, золотые короны. «Беги, беги, беги, беги, беги…» Я зажала одно ухо свободной рукой, попятилась, но меня снова удержал Кирмос. Он шептал всё те же бессмысленные, пустые слова успокоения. Ментор был на взводе. Должно быть, из-за связи, по которой чувствовал мой панический страх.
Я застонала.
Круговорот света, шума, образов, знакомых и незнакомых лиц проносился в бешеном темпе. Если бы не твёрдая мужская рука, я бы скатилась с помоста кулём, как недавно мой пергамент. Из всех людей глаз уловил только поседевшую клиновидную бороду Рутзского и его разгневанное лицо – он спорил со стязателями, требуя подчинения.
– Ваша милость, завершите ритуал, – обратился Кирмос к Ванде. Он крепко прижимал меня к себе, убаюкивал. – Окажите мне честь одобрить этот брак.
– Скорее! – потребовала я сквозь нарастающий бред, но вместо слов изо рта вырвалось странное бульканье. – Я согласна! – сделала я ещё одну попытку, но не услышала сама себя. – Бвл-л-бл… Сгл…
Кирмос закрыл мне рот свободной рукой. Великий Консул развернула пергамент. Как всегда – с мёртвым лицом живого покойника. Ванда вцепилась глазами в строчки, сжала губы и вдруг посмотрела на меня; лёд и сталь её взгляда прошили насквозь, скрутили жилы похлеще кровавой магии.
Бледная прорицательница обернулась палачом. Мысленно я представляла, как защищаюсь: зашиваю ей рот, чтобы она замолчала навсегда, сдёргиваю с худых плеч кровавый плащ и ломаю хрупкие кости.
– Завершите, – жёстко отчеканил Кирмос и подал наши связанные мизинцы: – Соедините нас с супругой. Я приказываю.
Его рука была твёрдой, моя же безвольно висела. Меня трясло, по спине и лбу катился пот. А по полу – кровь с консульского плаща… Сколько же крови, семеро богов! У моих ног, пачкаясь в липкой слизи, ползали двое – те, кто ещё недавно желали нам счастья. Они дотрагивались до шлейфа свадебного платья и причитали. Скоро эта кровь докатится до гостей, моих друзей, невинных детей… Глупые! Спасайтесь! Вы ведь ещё можете убежать!
«Беги!»
– Вы пока не король, чтобы отдавать приказы Великому Консулу, – вырвал меня из бреда голос Ванды Ностра.
На её бледном лице отразилась борьба. Впервые за всё время я видела там столько эмоций – сомнения, гнев, отрицание и согласие одновременно.
Она принимала решение – очевидное, тяжёлое. В этот миг не молодая девушка стояла у ритуальной чаши, а женщина, уставшая и несчастная. Что-то дикое, нечеловеческое исказило её черты, тонкие пальцы тронули орхидею… и та вдруг превратилась в белоснежную бабочку, взлетевшую к небесам с дымом амбры. Я прокусила губу до крови. Кровь на вкус оказалась малиновой.
– Мне нехорошо, – поспешно призналась я и пошатнулась, прижимаясь к ментору дрожащим телом, стараясь не думать об алых реках, стекающих с плеч Великого Консула, о бабочке – послании Демиурга, о голосе с небес. – Кирмос, пожалуйста, не отпускай меня. Не отпускай, иначе я упаду. Только держи крепче.
Я смахнула капли пота со лба и обрадовалась, когда ментор положил подбородок на мою макушку, погладил по щеке. Он зашептал складно, ласково, певуче, колыбельно: «Тихо, тихо, я с тобою, мир под красною луною сон твой сторожит». Обнять меня он не мог, слишком неудобной была поза. Всё это время внимательные глаза Великого Консула следили за нами. Оценивали. Пусть! У меня не было никаких сил сохранять достоинство. Только бы не упасть…
– Держите же её крепче, – низко, обречённо проговорила Ванда. – Без вас она и правда… падёт.
А потом твёрдая прохладная рука обхватила наши запястья и с силой поставила отпечаток на моём фамильном пергаменте. Артефакты на мгновение вспыхнули ярче, признавая нас мужем и женой, и снова погасли до мягкого свечения.
Великий Консул схватила свадебный кубок – многоцветье драгоценных камней, отчеканенные на серебре знаки Толмунда и Девейны – и, не показывая его гостям, как обычно это делают на свадьбах, быстро вылила из него всю воду на наши руки. Амбра в чаше зашипела и погасла.
Оба распорядителя потрясённо замолчали и замерли в неподвижных позах. Угомонились и гости. Кровь на плечах Ванды Ностра обернулась бордовым бархатом. Наконец-то!
Ментор ритуальным кинжалом сам перерезал нить, что связывала наши пальцы.
– Всё? – без надежды на успех прошептала я. – Всё закончилось?
Кажется, слова вышли чёткими. Это хорошо. Плохо то, что Ванда Ностра и Кирмос переглянулись. И поняли друг друга без слов. Ментор едва заметно кивнул ей. Едкое чувство царапнуло острым когтем. Ревность. Злая, азартная. И снова – страх.
Госпожа Ностра не заметила перемены во мне. Она невозмутимо сделала записи в пергаментах и спустилась на пустое пространство возле беседки. Все ждали её речи.
– Щит, Юна, – шепнул Кирмос и потащил меня куда-то вглубь, оттеснил за спину.
Я сопротивлялась. Вытягивала шею, семенила ослабевшими ногами. Тряхнула волосами, чтобы отогнать неуместные подозрения в неверности.
– Зачем эта свадьба, Кирмос? – наконец спросила я прямо, радуясь вернувшейся речи и здравому рассудку. – Будет война?
– Возможно, – ответил он, и я вдруг поняла, что он не врёт. – Теперь никто ничего не знает. Кроме того, что всё изменится.
Он задумчиво оглядел притихшую толпу с непонятным мне выражением, прищурился при виде Ванды Ностра. Переживал за неё? Из-за неё? Это ещё сильнее запутало.
– Но изменится к лучшему. Королевство придёт к порядку и процветанию, как и должно. Я всё для этого сделаю. Остаётся последний шаг, – напряжённо прошептал ментор и наконец посмотрел на меня: – Главное – ты теперь будешь в безопасности. Со мной. Щит, Юна.
Я с трудом припомнила заклинание Толмунда, завершила его воззванием. Ничего не произошло. Магия не сработала. Я попробовала ещё раз – безрезультатно. Ментор выругался. Живот от бесконтрольного страха скрутило мучительной судорогой. Ментор выругался ещё раз.
Тем временем Ванда Ностра встала ровно в пятно алого света, отбрасываемого витражной луной. Дождалась внимания и негромко сказала:
– Властью, данной мне консульством, объявляю мужем и женой Кирмоса лин де Блайта и Амелию Иверийскую.
Стало ещё тише, хотя секунду назад казалось, что это невозможно. Те, кто беседовал,
