Наследие Иверийской династии. Господин Демиург - Нина Малкина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Амелия Иверийская, – уже во весь голос торжественно провозгласила Ванда Ностра и ткнула в нашу сторону свитком. Я спряталась за спину ментора. – Урождённая в первый день сто девяносто третьего года от коронации Тибра Иверийского, дочь Лауны и Мирасполя Иверийских, – она высоко подняла сияющий лист, демонстрируя его всем. – Дитя знаменитой династии, законная наследница престола и хранительница величайшей из магий. Её пергамент заверен кровью родителей.
Мучительно долгое, потрясённое молчание надулось плотным пузырём, не пропускающим звуки извне.
– Это невозможно! – первым встрепенулся Орлеан Рутзский. – Вы пытаетесь устроить провокацию!
– Что за глупые игры! – хохотнул человек в веллапольской форме.
– Настоящая принцесса! – взвизгнул детский голос.
– Живая иверийка, – разнёсся разрозненный хор голосов.
Люди зашептались.
– Принцесса чудом спаслась в роковую ночь, чтобы предстать перед королевством не ребёнком, но мудрой девой в обители её величайшей прародительницы, – невозмутимо продолжила Ванда Ностра не для Рутзского, но для народа. – Боги, храните Квертинд!
Великий Консул воздела руки к витражу с Мелирой Иверийской, бордовый плащ развернулся парусом.
Толпа ожила и зашумела. Кто-то упал в обморок. Кто-то запел. Служительница Девейны снова завыла, целуя мой подол. Один из охраны веллапольцев с размаху ударил стязателя в лицо, тот упал. Сверкнула магия, блеснула сталь. Люди попятились, возникла давка. Я схватилась за рукав Кирмоса, чувствуя, что лишилась зрения: перед глазами всё потемнело.
– Без кровавой магии! – крикнул Кирмос. – Восьмой отряд, к консулу! Взять в оцепление Ванду Ностра! Пятый – сюда. На ступени. Выше.
Топот сотен ног и нарастающий звон стали врезались в уши. Дыхание стало частым. Бред, бред, бред… Я не в себе. Что происходит на самом деле, там, за границами абсурдных порождений моего разума? Надеюсь, мне удаётся сохранять лицо и достоинство на своей свадьбе, смеяться в красивом зале в ответ на поздравления друзей…
– Не взывать к Толмунду! – прокатился раскатом голос ментора, который должен в это мгновение произносить слова любви и радости.
– Вы не имеете власти, консул лин де Блайт! – заорал Рутзский. – Экзарх Лавотьен, отзовите людей! Приказ короля: не доставать оружие. Не двигаться с мест.
Он добавил ещё что-то на веллапольском. Это сработало: бой в самом деле стих. Участники потасовки пришли в замешательство. Нарядные гости, те, что стояли ближе, ошалело жались друг к другу. С далёких рядов доносился нестройный гимн. Ещё дальше, с улицы, звучала свадебная мелодия.
– Если иверийка в самом деле жива, то мы настаиваем на династическом браке, – крикнул высокий человек с акцентом.
Меня, выглянувшую было из своего укрытия, жёсткая рука ментора снова затолкала за спину. Я была не против. Уткнулась носом в мужское плечо, прямо как тогда, в домике Чахи. Только вместо роз сейчас пахло гортензиями и амброй. А ещё… грозой. В обители стало темно – небо затянуло тучами.
– Чушь, – хохотнул Рутзский. – Никаких браков. Этого не может быть. Именем семерых богов, у Квертинда теперь есть законный правитель! Я прошёл все испытания!
– Они больше не имеют силы. Законная королева Квертинда – Её Величество Амелия Иверийская, – медленно прошлась вдоль толпы Ванда Ностра и повернулась к веллапольцам: – И она уже замужем. Это значит, что у Квертинда есть и законный король.
Ей что-то ответили, я не расслышала. Потому что в ушах звенела набатом кровь. Где-то далеко громыхнул гром.
– Что ты наделал, Кирмос! – почти захныкала я, утыкаясь лбом в его плечо и пряча глаза. – Чей это пергамент?
– Твой, – просто ответил он.
Он сделал знак стязателям, велел не призывать террескаты, подвинул меня ещё дальше и спрятал за увитый цветами хрустальный столб. Иверийская корона над нами закрывала и без того ослабевший свет. Здесь было ещё темнее, как в пещере.
– Это неправда, – я тихо хлюпнула носом, обхватила его за талию, желая срастись с ним, проникнуть внутрь, стать его частью. Спрятаться уже не за ним, а в нём. Исчезнуть. Раствориться в менторе. – Меня зовут Юна Горст. Да?
– Я буду называть тебя Юной, – он погладил меня по голове.
И улыбнулся. Кряхт! К горлу подступила истерика. Я набрала побольше воздуха, отцепилась наконец от ментора и крикнула всем, а в особенности – нависшей над нами Мелире:
– Меня зовут Юна Горст! Я совсем не…
Продолжение я проглотила. Кирмос снова втолкнул меня вглубь беседки, за плотный ряд спин стязателей. Сказал совсем по-менторски, как в былые времена:
– Не высовывайся. Избегай поля зрения толпы. Сейчас там опасно. Тем более без щита.
– Слышите? – раздался приглушённый голос Рутзского. – Она самозванка!
Его проигнорировали. Гроза в самом деле разразилась, но пока ещё не дождём с небес, а человеческим волнением, восторгом, воплем. Пузырь молчания лопнул.
– Чудо! – снова закричала целительница у моих ног.
– Чудо! Чудо! – полетело со всех сторон.
– Королева жива!
– Иверийская магия вернулась!
Люди как будто очнулись от оцепенения. Теперь это была мощная, неуправляемая сила народа. Надежда и вера сильнее страха. Ни Кирмос лин де Блайт, ни консул Рутзский, ни вооруженная охрана, ни Ванда Ностра не имели здесь власти. Неотвратимое, могучее чувство объединило всех в целостный организм, из которого сплошным потоком хлынул благоговейный трепет – меня едва не сбило с ног этой незримой лавиной. Люди кричали, тянули руки. Нарядные высокопоставленные гости превратились в толпу, и она надвигалась, натыкалась на стоящих вдоль рядов стязателей, и тем пришлось взяться за руки. Сверкнули ленты магии Толмунда – кто-то оседал, ослабленный илентором.
– А-ме-ли-я!
– Иверийская королева!
– Вернулась!
– Они славят тебя, – Кирмос свёл брови, будто и сам не верил в происходящее.
Бездумно, на звериных инстинктах я схватила первое оружие, что попалось на глаза, – ритуальный свадебный кинжал.
– Это не я! – заспорила я со всем миром. – Не смейте! Не смейте меня так называть! Не смейте отнимать у меня мою свадьбу! Мою жизнь!
Я сильнее сжала хлипкую рукоять. Ко мне никто и не приближался. Охраны было столько, что проникнуть сквозь ряды оцепления не представлялось возможным. В сердцах я пнула несчастную целительницу, пришедшую в экстаз от гула толпы. Она неудачно выкатилась из беседки, но не ушиблась.
– Девейна, благослови королеву! – выкрикнула женщина и снова упала в поклоне, ударившись лбом о мозаичный пол. – Боги, храните Квертинд!
К ней присоединился служитель Толмунда. На этот раз две символичные фигуры в мантиях заметили все. Люди, ещё недавно напиравшие друг на друга, начали падать на колени. Сначала опустились те, кто стоял ближе, за ними осел следующий ряд… И следующий. Троллье дерьмо!
К нам пропустили
