Маленькое одолжение. Продажная шкура - Джим Батчер

Шипастый скелет-динарианец валялся, подергиваясь, на полу футах в десяти или двенадцати от меня. В его теле зияло несколько дымящихся сквозных отверстий. Одна из его рук еще шевелилась. И голова тоже. Однако ноги и нижняя часть туловища оставались неподвижными. Из двух отверстий в его спине, пришедшихся точно в позвоночник, торчали осколки костей. Он – или она, не вижу особой разницы – вряд ли денется куда-нибудь отсюда в обозримом будущем.

Два мощных потока энергии, каждый футов восемь или девять в диаметре, пересекались в полусотне футов от меня. Это походило на… как если бы смотреть на пересечение двух полноводных рек – если, конечно, бывают реки из огня, а не из воды, и если реки вообще способны пересекаться, не нарушая течения друг друга. Я повернул голову и увидел сквозь разбитые витражи еще насколько таких же лучей, окружавших океанарий.

Самое жуткое заключалось в том, что все эти чудовищные потоки энергии не издавали ни звука. Совершенно ни единого. Ни треска огня, ни рева перегретого воздуха, ни шипения пара. Конечно, кое-где обваливалась кирпичная кладка, но и эти звуки стихли через пару секунд.

Именно тогда до меня дошли две вещи.

Серебряное иллюзорное воспроизведение моей руки, которым я схватил динарианца, исчезло.

И я не ощущал своей правой руки.

Я в ужасе опустил взгляд, но она оказалась на месте, только бессильно болталась. Я не чувствовал ничего ниже запястья. В ответ на команду пошевелиться мои пальцы, слегка скрюченные, никак не отреагировали.

– Вот черт, – пробормотал я.

Потом собрался немного с мыслями, крепче перехватил посох левой рукой и, сделав несколько быстрых шагов, остановился над Шипастым.

А затем врезал ему несколько раз по башке дубовым дрыном, пока он не перестал шевелиться.

В конце концов, обездвиженный – это не совсем то же самое, что оглушенный. Таких, как он, в здании находилось не один и не два, и мне вовсе не улыбалось, чтобы он голосом выдал мое местонахождение, стоило мне повернуться к нему спиной.

Одним меньше. Еще бы знать, сколько их там осталось.

Я затаился в коридоре. Справа от меня высилась стена, слева – выходившие на улицу витражи, а за спиной – луч Адского Огня. Искать более безопасную позицию мне было некогда. Шума до меня пока не доносилось, из чего следовало, что они еще не пытались захватить Архив. Кинкейд просто так не сдастся.

Но они были здесь – там же, где и я. А как же иначе?

Но им совершенно не обязательно знать, что я тоже здесь, вместе с ними.

Это могло бы стать преимуществом. Даже серьезным преимуществом.

Еще бы, Гарри. Какая кошка ожидает, что на нее начнет охотиться мышь?

Я сунул онемевшую правую руку в карман плаща и, стараясь не обращать внимания на пронизывавшую меня до костей боль от неизрасходованной энергии и на леденящий ужас в животе, бесшумно двинулся вперед – расквасить носы кое-кому из Падших ангелов.

Глава 31

Я читал, что дельфины, возможно, не менее разумны, чем люди. Я даже читал как-то статью про исследовательницу, которая утверждала, что по результатам ее опытов стало ясно: дельфины нарочно проваливают тесты, и ей потребовалось несколько лет, чтобы понять это, – выходит, они могут оказаться даже умнее нас. Конечно, читал я и статьи, в которых утверждалось, что они глупее, чем о них думают. Поскольку сам я в шашки с дельфинами не играл, а для меня шашки – одно из основных мерил сообразительности, у меня не имелось собственного мнения на этот счет – до этого самого дня в океанарии Шедда.

До того момента, когда эти мелкие дельфины проплыли мимо меня в совершенной тишине – не считая негромких всплесков, когда их спинные плавники вспарывали поверхность воды, – а потом вдруг подняли невообразимую бучу футах в семидесяти впереди, за поворотом опоясывавшего аквариумы коридора, плескаясь, щебеча и пища во всю свою дельфинью мочь.

Наверное, секунду я тупо таращился в ту сторону, пока до меня не дошло: нехорошие парни засечены в непосредственной близости от меня. Судя по всему, водоплавающие американцы решили, что я из нашей команды. Щебет и плеск оборвались так же неожиданно, как начались, и дельфины ушли под воду.

Я услышал поскрипывающий, похрустывающий звук, и инстинкт заставил меня задрать голову. По заснеженным с наружной стороны зенитным фонарям океанария скользили тени.

Еще одна причина, по которой Никодимус отвлекал меня как можно дольше, сделалась мне совершенно ясна. Ему требовалось время, чтобы расставить своих людей как внутри здания, так и на его крыше, – после того, разумеется, когда он сможет в целом определить местонахождение Архива.

Я бросился в густые папоротники, посаженные у дорожки между аквариумами, и съежился под самым густым кустом, какой сумел найти. При этом я все еще старался удержать в себе остатки накопленной энергии, надеясь, что ее хватит больше чем на одну хорошую плюху.

Мгновение спустя послышался звон, и вниз полетели осколки стекла. Сверху бесшумно свалилось несколько темных, нечеловеческих фигур.

Я выбрал крайнего из вторгшихся динарианцев, самого дальнего от центра активности и, соответственно,