Маленькое одолжение. Продажная шкура - Джим Батчер

– Ты храбр во всех отношениях, мальчик. Это очень мило. Моему мужу нравится видеть такое в своих рекрутах. – Она снова лягнула меня в ребра. – Лично меня это бесконечно раздражает. Но я согласна вести себя хорошо, тем более если нам в будущем предстоит работать вместе. Я дам тебе шанс исправиться. Скажи нам, где девчонка.

– Самому хотелось бы знать, – прохрипел я. – Тогда бы я совершенно осознанно вместо этого посоветовал бы тебе сматываться на хрен.

Она весело, даже игриво рассмеялась и нагнулась, чтобы подергать меня за сломанный нос.

Ладно.

Ух…

– Говорят, мужчине положено дать три шанса сказать «нет», – сообщила она.

– Так побереги нам обоим время и силы, – посоветовал я. – Дважды «нет». Вместе три раза.

– Как тебе угодно, – кивнула Тесса.

Она сунула руку в карман моего плаща, достала мой револьвер, навела его на мою голову и нажала на спуск.

Я еще успел дернуться и подумать: стой, стой, это неправильно!

Ствол полыхнул огнем.

Послышался громкий, очень громкий звук.

Я попробовал прикрыться щитом, но у меня не вышло ничего, абсолютно ничего. Вся магия пропала.

Значит, это чье-то другое заклятие аккуратно изменило траекторию полета пули, направив ее точно в ту покрытую перьями тварь, что держала меня за руки.

В животе у меня похолодело, когда я понял, что произошло.

Должно быть, Ива все это время находилась рядом, тихо сидя на скамейке, надежно укрытая завесой от всего происходящего. Теперь она стояла футах в десяти от нас. Обычная маленькая девочка, только выражение лица очень серьезное – и щеки ее блестели от слез.

– Отойдите от него, – тихо произнесла она. – Все отойдите. Я не позволю вам причинять ему боль.

До сих пор мне в голову не приходило никого, кроме Кинкейда. Но если подумать, из всех людей, имевших дело с Архивом, я, похоже, один из немногих проявил интерес к ней самой, а не только к заключенным в ней знаниям. Я задавал ей вопросы как человеку, как ребенку. Я дал ей имя. Печально, но факт: все шло к тому, что девочка могла бы называть меня своим другом.

Она не могла допустить, чтобы со мной что-то случилось.

И я только что взял и выдал ее динарианцам.

Тесса запрокинула голову и испустила долгий торжествующий крик.

Глава 33

– Ива, – произнес я тоном, каким обращаются к детям, не желающим ложиться спать. У меня это получается лучше, чем вы могли бы ожидать – все-таки я не первый день работаю с ученицей. – Прикройся снова завесой и убирайся отсюда.

Тесса еще раз лягнула меня в ребра, достаточно сильно, чтобы я на некоторое время задохнулся и утратил дар речи.

– Когда мне захочется узнать твое мнение, Дрезден, – сообщила она, – я прочту это по твоим потрохам.

Ива сделала два шага вперед и сощурила свои голубые глаза.

– Повторяю для недостаточно сообразительных, Полония Лартесса. Я не позволю тебе причинять ему боль. Отойди от него.

Глаза Тессы вдруг недобро сузились.

– Тебе известно мое имя.

– Мне известно о тебе все, Лартесса, – ответила Ива ровным, бесстрастным тоном. – Разумеется, все это записано. В те времена в Фессалониках все записывалось. И убыточная торговля твоего отца. И то, как тебя продали в храм Исиды. Если тебе угодно, я могу построить график расходов и прибыли за твой первый, учебный год в храме до появления Никодимуса. Или могу представить это в виде таблиц, если тебе так будет понятнее. И раскрасить их фломастерами. Я люблю фломастеры.

Не могу сказать наверняка, но это звучало так, словно девочка пыталась ехидно подшучивать над нехорошими парнями за меня. Ей следовало бы немного поработать над качеством исполнения, и все равно эта мысль грела душу. Если бы я мог дышать, я бы даже немного поперхнулся.

– Думаешь, меня может испугать то, что ты знаешь, откуда я родом, детка? – огрызнулась Тесса.

– Я знаю о тебе больше, чем ты сама, – ответила Ива все тем же уверенным голосом. – Мне гораздо точнее, чем тебе, известно число людей, которым ты причинила вред. Как много скверных ситуаций ты усугубила. Камбоджа, Колумбия и Руанда в числе самых недавних твоих деяний, но будь то конфликты прошлого века, Война Алой и Белой розы или Столетняя война, твоя история в них – это все та же глупая история, повторяемая снова и снова. Ты выучила свои уроки еще в детстве и с тех пор ни разу не отступила от шаблона. Ты стервятница, Лартесса. Опарыш. Ты кормишься зараженной или протухшей плотью. Все целое или здоровое тебя страшит.

Девочка не видела динарианца, который, крадучись, вынырнул из кустов за ее спиной и обрушился на нее несколькими сотнями фунтов чешуи и клыков.

– Ива! – поперхнулся я.

Она контролировала ситуацию. Блеснула вспышка, резко пахнуло