Маленькое одолжение. Продажная шкура - Джим Батчер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что? – спросил он все тем же, едва слышным шепотом.
Глаза его, правда, изрядно расширились. Обе пары. Вторая, светящаяся неярким зеленым светом, отворилась прямо над бровями – Андуриэль, вспомнил я.
– Ахк, – выдавил я. – Гларгхк.
Рука его на секунду задрожала, а потом он опустил веки, почти закрыв глаза. Еще спустя мгновение он медленно, очень медленно ослабил хватку, дав мне глотнуть воздуха. Горло обожгло огнем, но воздух в легкие снова поступал, и я жадно глотал его секунду или две, пока он отступал от меня.
Я испепелял его взглядом, прикидывая, не просунуть ли его в знак протеста сквозь одну из этих коринфских колонн. Однако решил, что лишний раз не стоит его злить.
Губы Никодимуса снова зашевелились, но голос, исходивший из них, звучал теперь совершенно по-другому – мелодично, я бы сказал, лирично и бесполо.
– По крайней мере, хоть какой-то инстинкт выживания у этого имеется.
Никодимус тряхнул головой, словно отгоняя назойливого комара.
– Говорите, Дрезден, – произнес он своим обычным голосом.
– Я вам не друг, – хрипло произнес я. – И тем более, черт подери, не собачка. Разговор окончен. – Я сделал пару шагов в сторону, чтобы обойти его, не выпуская из поля зрения, и двинулся к выходу.
– Дрезден, – сказал Никодимус. – Стойте.
Я не сбавил шага.
Я уже почти покинул вестибюль, когда он заговорил снова – извиняющимся тоном.
– Пожалуйста.
Я задержался, не поворачивая головы.
– Я… я отреагировал неадекватно. Особенно в данной ситуации. Я прошу прощения.
– Ха, – сказал я, оглянувшись через плечо. – Все-таки жаль, что я не захватил с собой Майкла. Он бы в обморок упал.
– Ваш друг и его братья – орудия в руках организации, преследующей собственные цели, и всегда были таковыми, – заявил Никодимус. – Но наш разговор не об этом.
– Нет, – согласился я. – Разговор о Марконе.
Никодимус нетерпеливо отмахнулся:
– Марконе – проблема сиюминутная. Гораздо важнее проблемы стратегического характера.
Я повернулся к нему лицом и вздохнул:
– Мне кажется, вы несете ерунду. Но ладно, попробуем послушать. Что еще за проблемы стратегического характера?
– Те, что касаются деятельности этого вашего Черного Совета, – ответил Никодимус. – Вы уверены, что видели свидетельства использования Адского Огня при нападении на Арктис-Тор?
– Да. – Я не стал добавлять слово «болван». Кто там говорил, что я плохой дипломат?
Пальцы Никодимуса сложились в подобие клешней и снова расслабились. Он задумчиво поджал губы.
– Любопытно. Тогда единственный вопрос заключается в том, проникла ли эта отрава в ряды действительных членов нашего ордена или… – Он не договорил и выразительно покосился на меня, заломив бровь.
Я достроил эту логическую цепочку. В конце концов, нетрудно вспомнить, кто из людей владеет частью монет.
– Кто-то из Церкви, – прошептал я, ощутив неприятную пустоту под ложечкой.
– Если обратиться к истории, почти половину монет мы получили обратно именно таким образом, – заметил Никодимус. – Так что вы скажете, если я сообщу вам, что в будущем у нас с вами может быть много общих интересов?
– Боюсь, не слишком много скажу, – ответил я. – Буду слишком занят, смеясь вам в лицо.
Никодимус покачал головой:
– Недальновидность. Вам не следовало бы позволять себе этого. Поработайте со мной неделю, и посмотрим, будете ли вы настроены таким же образом по окончании.
– Даже если допустить, что у меня хватит глупости находиться рядом с вами хоть час, не говоря уже о неделе, я видел, как вы обращались с Кассием. Так что я не слишком рвусь привинчивать табличку с моим именем на двери его кабинета.
– Он не смог приспособиться к новым временам. – Никодимус небрежно пожал плечами. – Я оказал бы ему плохую услугу, если бы нянчился с ним. Мы живем в опасном мире, Дрезден. Либо к нему адаптируешься и процветаешь, либо умираешь. Жить за счет других означает паразитировать. Я слишком уважал Кассия, чтобы позволить ему опуститься до такого.
– Господи, ну и мастер же вы трепаться, – восхитился я. – Вы правы. Все это смешно, даже слишком. Это почти как…
Жуткая догадка пронзила меня.
Никодимус мог быть кем угодно, но только не дураком. Он знал, что я не вступлю в его команду. Тем более после того, как он обошелся со мной в прошлую нашу встречу. Он знал, что ничто из того, что он скажет, не заставит меня передумать. Возможно, я и сумел удивить его информацией насчет Арктис-Тора, но он запросто мог притвориться, будто удивлен. В общем, все шло к тому, что этот разговор не завершится абсолютно ничем, и Никодимус не мог не понимать этого.
Тогда зачем он затеял эту беседу, спросил я себя.
Затем, что ее цель не имеет ничего общего с тем, что мы обсуждаем,
