Евреи-партизаны СССР во время Второй мировой войны - Джек Нусан Портер

самопожертвования или принесения в жертву членов своей семьи. Ее привязанность к моей сестре Цвии, которая находилась там до нашего прибытия, была настолько сильна, что она хотела таким образом восполнить ее утрату.

Оглядываясь назад, на то время, когда человек подозревал своего друга или сына, что тот донесет на своего отца, когда убийства и грабежи были обычным явлением, поведение Тани было тогда действительно необычным. По сей день я снова и снова задумываюсь, какие у нее могли быть мотивы, чтобы подвергнуть опасности свою жизнь и жизнь своей семьи ради нашего спасения.

Таня часто навещала нас в лесу и обеспечивала едой и одеждой. Так продолжалось около года. Позже, когда украинцы начали преследовать и убивать поляков, Тане вместе с семьей пришлось бежать в город. Так мы остались одни в лесу и должны были как-то выживать.

По ночам мы ходили искать еду в поле. Мы собирали картофель, свеклу и морковь. Мы должны были запастись едой на зиму. Я разжигал костер, чиркая кусочком металла по камню. Много раз, когда мы искали еду, мы встречались с украинскими убийцами, которые пытались нас схватить и стреляли в нас.

Мы начали привыкать к жизни в лесу. Мне была знакома каждая тропинка в радиусе десятков километров.

Мы ходили с племянницей. В нескольких километрах от нашего убежища через лес проходили железнодорожные пути. Мы слышали шум поездов и очень часто стали слышать взрывы. Мы подозревали, что это работа партизан, и оказались правы. Партизаны были активны, несмотря на то что немцы и украинцы постоянно охраняли железнодорожные пути.

Железная дорога почти естественным образом образовала границу между бандеровцами и советскими партизанами. Это была как бы согласованная граница. Наше убежище, к сожалению, находилось на стороне бандеровцев, и было опасно переходить железнодорожное полотно, чтобы попасть на другую сторону.

Партизаны отказывались принимать нас в свои ряды. (Однажды партизаны пришли к Тане, и она уговаривала их взять нас, потому что нам грозила ликвидация. Они отказались, сказав, что не принимают никого без огнестрельного оружия. Кроме того, им не понравилась идея с маленькой девочкой.)

Так мы и застряли в центре полного опасностей пространства. Тем временем начались волнения против поляков. Украинские националисты убивали самым жестоким образом целые семьи, отрубая им головы топорами, я находил трупы с деревянными кольями, воткнутыми в головы.

Я научил девочку ориентироваться по тропинкам и местности вокруг убежища, чтобы она могла самостоятельно найти дорогу к нему. Девочка быстро адаптировалась и вела себя в лесу с максимальной осторожностью. Услышав подозрительный шум, она пряталась среди веток или кустов, и ее действительно было трудно найти. Моя сестра тоже хорошо освоилась в лесу.

Я, мужчина девяти или десяти лет, тоже время от времени сбивался с пути. Страх овладевал мной, когда даже я терял дорогу к убежищу, возвращаясь из своих частых походов за продуктами с полей, покинутых поляками, или из их домов, куда я иногда ходил искать оставленную ими одежду. Зимой 1943–1944 годов я все чаще встречался с группами украинской молодежи, которые приходили в польские деревни грабить и разбирать дома, но я ускользал от них. Я научился планировать свои визиты так, чтобы не сталкиваться с ними. Моя сестра всегда боялась, когда я уходил в деревни, и часто просилась пойти со мной.

Позднее мы стали время от времени ходить вместе, Броня сидела у меня на спине, держась своими нежными пальчиками за мою шею. Я шел так десятки километров, с племянницей на спине, как с рюкзаком. Мы выходили только на закате, когда было относительно менее опасно.

Однажды, приближаясь к польской деревне, мы почувствовали, что вокруг есть люди. Мы стали возвращаться назад тем же путем, что и пришли. Когда мы пересекли грунтовую дорогу, мы заметили телегу, полную украинцев, которые стали кричать, чтобы мы остановились. Они выскочили из телеги и начали преследовать нас и стрелять. В то время как пули свистели вокруг нас, девочка, пальцы которой, как обычно, держались за мою шею, заикаясь, повторяла: «Боже, помоги нам…» Видимо, ее молитва принесла нам спасение. К счастью, нам удалось добраться до леса, который был густым и непроходимым. Убийцы потеряли наш след. Мы были спасены.

Когда мы были одни в лесу, нам снились сны, которым мы верили. Мы знали, что толковать сны нужно так, будто что-то направляет нас в нашем полете. Не раз нам снилось, что мы должны покинуть это место, потому что нас подстерегала опасность. Мы уходили, а через некоторое время, когда возвращались, обнаруживали, что там действительно побывали незваные гости, которые забрали с собой всю еду, которую мы приготовили к наступлению зимы.

Мы стали прятать еду в разных местах в лесу. Однажды мне приснилось, что я вижу трех змей и должен их убить. На следующий день я нашел двух змей, а на закате того же дня и третью. По сей день я не знаю, как объяснить этот феномен. Неужели заслуги наших предков помогли нам?

Случилось так, что сильный дождь намочил обгоревшую тряпку, служившую нам для розжига костра; только после отчаянных усилий на протяжении целого дня мне удалось наконец разжечь его. Невозможно описать, какую огромную радость я тогда испытал. По ночам мы слышали вой волков, и целые стаи подходили к нашему убежищу. Мы боялись, что они могут проникнуть внутрь, и мне с трудом удавалось отогнать их с помощью огня.

Вспоминаю случай, который запечатлелся в моей памяти. Я знал, где птицы, белки и всевозможные дикие животные строят свои гнезда. Однажды я забрался на высокое дерево и обнаружил в гнезде трех довольно крупных птенцов. Я с трудом вытащил их и приготовил вкусный обед, который особенно понравился девочке, давно не пробовавшей такой царской еды. Родители с криками летали вокруг убежища в поисках своих птенцов. Так продолжалось несколько дней. Мы испытывали сильный трепет – ведь мы согрешили, украв птенцов у родителей. Мы боялись, что, возможно, нас ждет расплата за эту кражу.

Эта трудная жизнь, война за выживание и борьба за нашу жизнь, продолжались в течение года. Каким-то образом в нас утвердилось желание остаться в живых – мы хотели рассказать о том, что с нами произошло. Это желание оставалось с нами на протяжении всего времени, что мы скитались по лесу.

По пути в лес

Весна 1944 года была поздней. Все еще лежал снег. Немцы отступили из нашего района. Мы этого не знали, но чувствовали, что в воздухе что-то поменялось. Мы больше не слышали взрывов у железнодорожного полотна, но